Михаил ПОПОВ

"ОСТРОВ УБУДЬ". Глава из романа

 

ПРЕДЛОЖЕНА АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ 

 

 

Как и все интересное и азартное в пресном мире, петушиная мясорубка была запрещенным развлечением. Что казалось глупостью. Куда еще девать петуха, если ты не варишь из него лапшу? На ринг!
За самыми дальними ангарами, за  свалками авиационного металлолома  расправляло свои перья запретное казино. Васьков знал туда дорогу, и даже делал ставки, пока было что снять с себя. Давно уже перешел в разряд зрителей. Денис только слыхом слыхал об этом месте и поэтому осматривался с интересом. В мучительно теплой ночи с помощью фонарей, вывешенных на трех пальмах, был вырыт призрачный котлован.  На пыльном полу  три густых человеческих каре лицами внутрь. Ринг,  обтянутый  драной сеткой. У одного края котлована  стеллаж из плетеных клеток, с раздраженно возящимися внутри птицами. Перед ним небольшой помост с седалищем, а на нем Шакарна, держатель банка. Он принимал  мятые кредитки, совал их в особый  мешок, запихивая его на время поединка под толстый зад. Рядом два не слишком зорких телохранителя, больше увлеченных схваткой, чем озабоченных должностью. Васьков божился, что они олухи, могут вообще побежать отлить, и даже вдвоем. Лоснящиеся аборигены, сгрудившиеся в квадратные орды, то и дело переходили от трагического молчания с грызней ногтей к воплям и обезьяньим пляскам.
Вид  плетеных клеток должен был возбудить в Денисе  специальные чувства, но не возбудил.  Там прутья, здесь прутья. Незаконченная мысль о какой-то может быть родственности культур убудской и здешней сама юркнула в сторону, уступая место  нарастающей нервной дрожи. Он, изначально сомневаясь в их совместной с Васьковым ловкости,  попав на театр операции,  понял – у них нет ни малейших шансов. Десятки и десятки глаз, все время кто-нибудь да смотрит на Шакарну и мешок, не говоря  уж о специальных двух охранниках, казавшихся Денису  бдительными, как  мавзолейные стражи.
План Васькова был такой: шарахнуть подобранной в зарослях палкой банкира по голове, выдернуть мешок и добежать до самолёта. В самолёте будут ждать. Они даже пообещали выпустить ракету, когда до подъема заднего люка останется пять минут. Васьков брал на себя разогрев публики. Он снял пассатижами коронку с левого верхнего клыка, и на вырученные деньги планировал погнать игру по продуманному  руслу.
Закрутилось.
В сжатом электричеством и пылью воздухе летали окровавленные перья, крики и кредитки. Кто-то хватался руками за голову и   убегал выть в ночь после поражения своего фаворита, кто-то хлопал ладонями по карманам грязных шорт и  слюняво скалился. Почему-то у всех местных были отличные зубы. Шакарна то вставал с мешком, то  садился на мешок, то впускал стаю  кредиток, то выпускал, комментируя происходящие процессы авторитетным, но неприятным голосом.
Денис стоял сбоку и лишь косился на него, чтобы банкир чего не заподозрил. Опирался на кусок прочной древесины, как на трость. Он знал про свой доходяжный вид, и костыль его не должны были принять за оружие.
Петухи один за другим выгребались  из клеток и транспортировались к месту  так, чтобы никого не поранить привязанными к лапам бритвами. Их подпаивали изо рта какой-то наркотической смесью,  они сразу начинали отшпоривать, так что болельщики просто блеяли или гундосо рыдали в восторге.
Краем глаза Денис видел, что стражники банкира раз и другой действительно отлучились  в ночь за помостом.  Другим глазом аниматор следил за сигналом жадного авиатора. Тоже мне соотечественник, драть последнюю шкуру с земляка.
 Взлетит ракета и начнётся обратный отсчет.
Васьков как бородатая рыба сновал меж садками, куда-то просовывал руку с деньгой, и тут же возвращал ее с несколькими. Объяснялся с оскалившимся на него рожами с помощью своего оскала, и его понимали, хоть он и орал  по-русски «красный-красный, или синий-синий»! Пачка зажатых в его левой, сберегательной руке бумажек, кажется, росла.
А Денис чувствовал себя плохо. Тут была не только жара, еще и тошнило. Питаешься отбросами, сам станешь отбросом. Да еще и какая-нибудь бацилла здешняя заползла в кишечник. В глазах  начиналось плавание предметов и людей. Желудок  начал медленно отплясывать, как будто там очнулся гигантский морской скат и пошевеливает концами мантии. Мелькнуло лихорадочное, обнадеживающе гримасничающее лицо Васькова, он набирал  свои баллы, и был облеплен перьями так, словно сам только что загрыз петуха обнаженным от злата  зубом.
Скат заработал сильнее своими творящими тошноту крыльями. Денис закрыл глаза, понимая, что их нельзя закрывать. Он открыл глаза и увидел ракету. Где аэродром?
- Васьков!
Васьков не услышал.
Денис набрал воздуха в грудь, насколько позволял набухающий живот.
- Васьков!!!
И в этот момент скат ударил его своей иглой изнутри, прямо по желчному протоку в печень. Денис почти рухнул на колени, но удержался, повиснув на своем древке как знамя поражения.
И его вырвало. Быстро, шумно, но никто не обратил внимания. Он поднял глаза, ракета уже заваливалась в пальмовый бор. И все, как будто и не было. Время пошло! Пять  минут.
Васьков и не думал смотреть в сторону издыхающего напарника. Он крутился в толпе индонезийцев, держа высоко вверху пачку денег, над головами парила пара  вооруженных птиц, с хищно вытянутыми шеями, они готовы были биться и на лету. Васьков играл, назревала особая ставка, судя по  расходящейся кругами истерике в рядах игроков. Ставка, видимо чрезвычайная, потому что даже Шакарна встал с места, пытаясь разглядеть, что именно там затевается. Он что-то шепнул своим нукерам, они  стремительно нырнули во тьму за клетками.
И Денис увидел мешок, освободившийся из под банкирского зада. Никем не охраняемый, на расстоянии вытянутой руки… Достаточно протянуть руку. Нукеры банкира о чем-то препирались за клетками.
Через секунду Денис уже трусил между волосатыми стволами  по темной тропке, сжимая в руке не пригодившуюся палку, и сдавливая  подмышкой хрустнувший мешок. Палку он почти сразу отбросил – мешала, а мешок переложил слева направо.
Кажется, дикари даже не бросились в погоню. Он оглянулся, электрический туман еще различим был среди листвы, как и прилив  крика:  петух - рекордсмен разрывал  пяточными скальпелями безмозглого противника. А теперь толпа возьмется за тороватого, но увлекающегося русачка. Денису  не было стыдно за свой побег. А что – лучше  сгинуть тут двоим вместо одного?!  Он с силой прижал мешок предплечьем к телу,  взбодрился вызванным хрустом.
Так, это что за колючка?! Зачем ограждать грязные джунгли?!
Левее, левее надо, там, Васьков говорил, есть дыра.
Вот дыра. Все-таки поцарапался, то самое предплечье было прочерчено злой проволокой.  Теперь  должен быть бескрылый корпус «Боинга», внутри греются змеюки, поэтому по тропке, строго по плитам. И вот уже  запахи свежей технической жизни, керосин, масло, фонари  впереди на столбах.
Увидев самолет с отваленным задним входом, Денис остановился. Опять забурлило в животе, и зашатало голову. До куска родины было метров  около ста, а сил не было совсем. Он старался отдышаться, и у него никак не получалось. Сзади  вдруг сразу, не нарастая, образовался шум погони. Несколько пар ног топало по бетону, шелестели перебираемые кусты, кто-то вскрикнул.
Денис побежал вперед, начав припадать на правую ногу. Он почему-то был уверен, что свои не выдадут, спрячут, пошлют ко всем чертям обокраденных им дикарей. В этом он не сомневался.
Ил-76 был на грани взлета, в проеме отворенного корпуса  прохаживалась и нервничала худощавая фигура в камуфляже. Увидев бегущего, летчик  сделал сердитый, но приглашающий жест рукой. Денис на бегу вытащил из подмышки  мешок и, держа его на вытянутой руке,  стал почти на четвереньках карабкаться  по наклонной металлической плоскости.