Печать

Лариса СВЕТЛИЧНАЯ

 

ЛОВЦЫ НОВОСТЕЙ

Отрывок из романа

   

   Как тяжело жить на свете умной, доброй, честной, порядочной девушке.

   Особенно если она тупая дура. В точности, как я в этой ситуации.

   Меня банально заманила в свою квартиру новая соседка. 

   Не стоило соблазняться на дармовой чай. Но я ведь думала, что это просто посиделки. Досиделась. Теперь вот лежу. Если соседка придет меня добивать, что делать буду? Обувь с меня сняли, никаких вещей, кроме брюк и рубашки нет, по батарее стучать голыми ногами – не слышно, а если услышат, никто не поймет. Орать – тоже не услышат. За стеной – моя пустая квартира, за другой – большая комната соседки, внизу – подвал, вверху, на втором этаже соседи бывают редко. Остается только ждать.

   Я села, устроилась на полу, насколько это было удобно, оперлась спиной о стену и стала ждать. Сколько сидела, не знаю. Включился свет – маленькая лампочка, открылась дверь, потом решетка. Я зажмурилась, потому что после темноты даже тусклая лампочка показалась солнцем.

   Когда открыла глаза, то подумала, что сейчас поседею. Потому что увидела, как от порога ко мне ползет нечто. Такое, о чем я не слышала ни от кого, не видела в кошмарах и не читала наяву.

   Несколько движений по полу – и вот надо мной поднимается существо, которое сложно назвать человеком. К моему лицу приблизилась морда. Выдвинутая челюсть, взгляд из-под низких бровей. Отросшая щетина и криво обрезанные волосы. Хотя, как я сразу догадалась, его ужасная стрижка – это наименьшая из моих проблем. Он стоял на правой руке и правой ноге. Левая рука и нога были короткими, неразвитыми, почти не шевелились. Зато правая часть – сильная, и... страшная. Сильно развитые мышцы, длинные пальцы на руках и ногах. Одето чудище было в темную футболку и штаны до колен.

   Высшие силы, помните, я мечтала оказаться в таком месте, где я буду самая красивая? Помните, да? Забудьте. Я тогда пошутила. Потому что сейчас я чувствую себя очень красивой, и от этого никакого счастья не испытываю. Кажется, я попала в сказку про красавицу и чудовище. Даже играю роль красавицы. Но в принца тут никто превращаться не собирается. Чудовище собирается меня... А что оно со мной сделает?

   Урод на меня радостно скалился. Да, именно урод. Мои толерантность и уважение к людям с особенностями в развитии убегали от меня, вопя от ужаса. Я бы и сама сбежала с воплями, но связана, и горло от страха пересохло.

   – Я тебе ее дарю, сыночек. Ты же ее хотел, – сказала от двери соседка.

   Урод в ответ рыкнул что-то вроде «уйди».

   Соседка загремела решеткой, закрывая нас в комнате.

   Тетенька, а давай ты своего сыночка заберешь отсюда, а меня лучше еще раз по голове стукнешь? Я согласна.

   Считаться с моим мнением, разумеется, никто не станет. Хорошо, что соседка свет не выключила. А может, и плохо. Потому что в темноте ничего не видно, а при свете я имела возможность наблюдать, как подобие человека радостно скачет по стенам. Он рычал, то подпрыгивал ко мне, то отскакивал, метался по комнате. И все это на правой руке и правой ноге. Левую руку и ногу он неестественно прижимал. Но ловкость просто поразительная.

   Восхищаться не хотелось, хотелось выть от безысходности. Зря я надеялась дожить до завтра. Он меня сегодня загрызет. Прямо сейчас.

   Урод сел рядом, а потом подгреб меня к себе. Стал тискать и дергать одной рукой, как дитя плюшевого мишку. Его совершенно не волновало, что я связана и что у меня разбита голова.

   Он заглядывал мне в лицо и улыбался. От его улыбки мне делалось дурно, хотелось потерять сознание, а оно не терялось.

   – Собака. – Разобрала я его слова. Значит, он не совсем идиот. Немного соображает и говорит.

   – Собака... – прошептала я.

   – Тебе собаку. Дам тебе.

   Он хочет принести мне оставшуюся в живых собаку, поняла я. Поймать и принести. Но эта собака умна и хитра. И еще зла. Не менее зла, чем сам урод. Кто кого? Если он принесет мне собаку, то что будет дальше? Я ему скажу спасибо, и он меня отпустит? Навряд ли. А если его загрызет собака? Тогда соседка меня отпустит? Не верю. И так и этак мне кипец. И что теперь делать?

   Это он сидел на дереве, когда я спасала кошку. Он все слышал, а я сказала, что загрызу собак сама, если они тронут мою Милку. И он решил сделать это за меня – собак загрызть. Я оценю его старания и буду благодарна. А в чем должна выражаться моя благодарность, с его точки зрения? Кажется, я узнаю это, как только он принесет мне последнюю собаку. И что-то мне подсказывает, что быть благодарной мне ой как не понравится.

   – Собака. Тебе.

   Урод приговаривал что-то про собаку и прыгал в разные стороны, рыча и шипя. Я вдруг поняла, что он рассказывает мне в лицах, как он ловил и убивал собак. Вот кидается из засады на первых двух, вот прыгает сверху на третью, и она испуганно скулит. Вот пытается схватить четвертую, но не успевает. Я даже увидела, как он приносил мне собак. Бросил в окно первую. Потом показал, как стекло доставал с мамашей своей, как на меня спящую смотрел.

   Мне дурно. Умираю. Вот прямо сейчас. Слезы потекли по щекам. Собак еще стало жалко. Они же звери, у них инстинкты. Да, увидели кошку, да, побежали за ней. Но ведь я сама разобралась. Не съели бы они меня. Я бы на дерево залезла и орать стала. Услышал бы кто-нибудь все равно. Или собаки сами бы убежали. Ну увидели бы меня соседи в пижаме и с топором, ну и что? Я кошку спасала. Поняли бы. Посмеялись бы и забыли. А теперь что? И почему я никому не сказала о своих подозрениях насчет этих собак? Вот теперь и расхлебываю.

   Слезы потекли, не переставая.

   – Собаку хочешь? – попытался вытереть мне лицо своей скрюченной рукой урод. – Дам. Тебе. Потом – мне. – И он так дернул меня к себе, что я, кажется, наконец потеряла-таки сознание. От страха.

   

   Я очнулась от злобного шипения соседки:

   – Она жива? Зачем? Зачем, сыночек? Ну зачем...

   – Собаку. Ей. Собаку.

   Темно, значит, еще ночь. В комнате за решеткой горит свет. Точно ночь. И что тут происходит? Маме не нравится новая девушка ее сына? А это, похоже, вечная тема. Даже если девушка нормальна и здорова, а сына нельзя людям показать.

   – Я не могу ее тут держать, милый.

   – Собаку. А потом...

   – Нет, послушай меня, дорогой...

   Рычание. Потом крик:

   – Ты как с матерью обращаешься.

   Опять рычание.

   Кажется, между самыми родными людьми возникло небольшое недопонимание. Отпустили бы меня и ругались дальше. Ну это я так. Понятно же, что никто меня отсюда отпускать не собирается. Как только урод принесет собаку, то я, считай, уже труп. В том, что он собаку принесет обязательно, я не сомневалась. Такой ловкости, как у этого урода, не на каждой олимпиаде увидишь.

   Я поморгала глазами. Ругань в другой комнате прекратилась, кажется, мой ночной кошмар ушел на охоту. Вернулась соседка. Встала за решеткой, смотрит на меня. Спросила:

   – Пить хочешь?

   Я подумала и ответила:

   – Хочу.

   – Обойдешься.

   – Не боитесь, что игрушка вашего сына сломается?

   – Ты крепкая. Денек продержишься.

   – Почему вы его не лечили? Ну почему? Можно же было что-то сделать, чтобы он не стал таким.

   – Это все проклятье. Теперь оно перейдет на тебя, и мой сын поправится.

   – Какое проклятье? Вашему сыну нужен врач.

   – Мне сказали. Знающая бабка сказала. Она за прием денег не берет. А это значит, что она знает. – Соседка вцепилась в решетку и выглядела не лучше своего сына. – Кто берет деньги, те врут. А эта не берет. Знает. Я ей верю.

   – Что она знает? Что она вообще может знать лучше врача?

   – Что мой сын сам выберет того, на кого перейдет проклятье. Он выбрал тебя.

   – Бред, – убежденно сказала я. – Пока не поздно, поместите сына в клинику. Его же лечить надо.

   – Нет. – Соседка захлопнула дверь. – Ты заберешь проклятье себе.

   Хоть бы кто-нибудь меня нашел поскорее.

   Сейчас ночь. Урод охотится. Надо молиться, чтобы этой ночью он не поймал собаку. Если поймает, то мне крышка. Надо продержаться до следующей ночи. Теперь свои шансы спастись я считала незначительными. Но они были.

   Соседка позвала меня в гости вечером. Ее сын, наверное, уже убежал в окно на улицу. Ну или прятался в квартире. Возможно, он не уходил гулять на всю ночь, иногда возвращался домой. Но сегодня он вернулся, ему подарили меня, и он с новыми силами убежал на поиски свадебного подарка. Собака, с точки зрения этого урода, будет являться свадебным подарком. Своеобразным выкупом за невесту.

   Он вернется под утро и проведет со мной в этой пустой комнате весь день. Если не принесет собаку, то меня не тронет, а если принесет, то у нас будет брачная ночь, и до утра невеста, скорее всего, не доживет.

   Высшие силы, помните, я мечтала о мужчине, который сможет меня удивить? Я была не права. Искренне в этом раскаиваюсь. Вообще больше никогда и ни о чем не буду мечтать, только пусть меня отсюда выпустят.

   Очнулась в объятиях урода. Он тискал меня, как плюшевого мишку. Кажется, я жива, и у меня ничего не болит. И в комнате нет собаки. Это хорошо. Плохо, что меня дергают рукой и пинают, явно не рассчитав сил. Я вскрикнула.

   Открылась дверь. К решетке подошла соседка.

   – Жива? – оглядев меня, бросила упрек сыну. Тот оскалился.

   Вечер. Еще светло, но уже вечер. Значит, я провела в комнате за решеткой ночь и день. И день – вот с этим... Ничего не помню.

   – Почему ты не поймал эту собаку? – закричала соседка. – Ты же знаешь, где она прячется. Ты говорил. Идиот.

   Урод прыгнул от меня через всю комнату, повис на решетку вверх ногами и запустил руку сквозь прутья, но соседка отскочила.

   – Ты знаешь, где собака? – спросила я пересохшими губами.

   Опять прыжок от решетки, и он ползет ко мне, сам словно побитая собака. Извиняется. Я даже не дернулась, когда он мне голову на колени положил. Привыкаю, наверное.

   Соседка вернулась и стала открывать решетку. Урод скользнул – и как будто его здесь и не было.

   – Пить хочешь? – спросила соседка.

   Я отвернулась. Она поставила чашку за решетку, так, чтобы я не смогла достать, и ушла. Дверь открыта, решетка закрыта. Я сижу и смотрю за решетку. Интересно. Там комната, мебель, свет горит. Чашка с водой стоит на полу. Вода, наверное, холодная, приятная.

   Соседка гремит чем-то на кухне. Потом зашипела на сковородке жареная картошка. Она вредная, он нее печень болит, и изжога бывает. И воды тоже нельзя много пить, почки не справятся. У меня сегодня разгрузочный день.

   Сижу. Медитирую.

   Уже вечер. Меня скоро должны хватиться. Родители? – не знаю. А вот любопытные подружки – обязательно. Станут искать. И... Нет. Могут прийти ко мне, а раз я не открываю они решат спросить у...

   Звонок в дверь. Только не это. Пожалуйста, не спрашивайте обо мне у соседки. И не заходите в квартиру.

   Соседка подбежала к моей решетке, крикнув на бегу ласково: «Иду-иду. Минуточку»'. Присела, чашку с водой сунула ко мне в комнату, отодвинула от двери. Дверь, обитую с моей стороны дерматином, закрыла.

   Я поползла к двери. Попробую подслушать. Конечно, вряд ли она будет разговаривать рядом со мной, но вдруг?

   Почти ничего не слышно. Смогла разобрать только два женских голоса. Один – соседки, наверное, а второй – не поняла. Крики что-то вроде: «Ты виновата» или «это ты». Потом дверь вдруг открылась, и соседка впихнула ко мне в комнату... Ларису. «Дрянь», а меня пнула так, что я опять головой ударилась и сознание потеряла.

   

   Роман Ларисы СВЕТЛИЧНОЙ «ЛОВЦЫ НОВОСТЕЙ»

   опубликован в журнале «Детективы «СМ» №03-2020 (выходит в ИЮНЕ)