Фрэнсис ДЕРБРИДЖ
ДРУГОЙ

Отрывок из романа
Перевел с английского Ник. Спицын

Глядя на Криса Рейнольдса, вольготно расположившегося в самом удобном кресле, миссис Уильямс с отвращением морщила нос. Она стояла, подбоченившись, и рассматривала его, словно протухшее яйцо, случайно обнаруженное в холодильнике. Парень, которому, по всей видимости, было глубоко плевать на всех и вся, с расслабленным видом приводил маленькой карманной пилкой в порядок свои ногти. Это зрелище оскорбляло лучшие чувства миссис Уильямс, и она всеми силами старалась намекнуть на это незваному гостю.
Не без грусти она задавалась вопросом, чем все это может кончиться. Экономка была последним человеком из тех, кто решился бы отзываться о покойниках нелицеприятно, однако некая особа, не так давно посетившая мистера Гендерсона, тоже не отличалась пристойными манерами – и вот вам, пожалуйста: утонула в реке. А теперь этот сопляк с одутловатой, нездорово бледной физиономией и с волосами, напомаженными толстым слоем бриллиантина (уже, кстати, прислонился затылком к гобеленовой обивке, оставил жирное пятно), ведет себя, как ему заблагорассудится, будто к себе домой пришел.
Миссис Уильямс нарочито громко вздохнула, выражая таким деликатным образом переполнявшую ее неприязнь к этому жалкому типу.
– Вот и мистер Гендерсон подъехал.
Однако внимание Криса Рейнольдса в этот момент было направлено на скорейшее избавление от непослушного заусенца. Лишь справившись с ним, молодой нахал поднял, наконец, голову и встретил враждебный взгляд экономки обаятельной улыбкой:
– Говорил же я, мамаша, что он будет с минуты на минуту, – напомнил он ей.
– Вы здесь рассиживаетесь уже полчаса, если не дольше, – возразила она с таким видом, словно каждая секунда, проведенная в обществе этого охламона, стоила ей доброго месяца жизни.
Гендерсон перешагнул порог и тут же резко остановился. Миссис Уильямс послала ему выразительный взгляд.
– Джентльмен пришел с вами повидаться, сэр, – кивнула она с убийственным презрением в сторону Криса и гордо выплыла из кабинета.
– Вы кто? – спросил старший воспитатель.
– А вы – Гендерсон?
– Да. Что вам угодно?
Крис ухмыльнулся и протянул руку:
– Приятно познакомиться. Рейнольдс моя фамилия. Крис Рейнольдс.
Гендерсон от рукопожатия воздержался, ограничившись коротким:
– Да?
Его недружелюбный лаконизм Криса не смутил.
– Или вам это имя ни о чем не говорит? – прищурился он.
– Рейнольдс, гм… – наморщил лоб Дэвид.
– В точку, приятель. Кристофер Губерт Рейнольдс. Друзья зовут меня Крис.
Он прикурил сигарету и с удовольствием затянулся.
– Мисс… Билли Рейнольдс. Она была вашей родственницей?
– Конечно, да еще какой близкой! Это же сестра моя.
– Простите, – сказал Гендерсон. – Я как-то сразу не сообразил. Эта ее гибель, такая трагическая. Очень, очень печальное происшествие…
Криса его сочувствие, похоже, не тронуло.
– Грустно все это, да? – пробормотал он без тени грусти на лице. – Очень, очень грустно… Поимейте в виду, – выставил он указательный палец, – я всегда говорил, что она таки доиграется. Невозможно баловаться с огнем и не обжечься, так или не так, мистер Гендерсон? Я правильно рассуждаю?
Он растянул губы в улыбке, но глаза его смотрели серьезно.
– Или все-таки можно?
– Чего конкретно вы хотите? – спросил Дэвид.
Парень стряхнул пепел на ковер и пригладил ладонью свою сальную гриву.
– Я только хотел немного потолковать по-дружески вот и все.
Прослышал, что вы с сестрой моей водили дружбу, ну и…
– Кто вам сказал, что мы с ней были друзьями? – перебил его Гендерсон. Он присел на поручень дивана и пристально посмотрел на Рейнольдса.
– Билли сама рассказывала, – не моргнув глазом соврал Крис. – Она очень о вас хорошо отзывалась, и вообще… Говорит, бывало: «Мистер Гендерсон, он не такой, как все! Он настоящий джентльмен!». Она и школу вашу уважала, сестрица моя, даже превозносила. Да что уж теперь вспоминать!
– Кажется, здесь какое-то недоразумение, – пожал плечами Дэвид. – Я виделся с вашей сестрой всего лишь один раз, и было это… двенадцать месяцев тому назад.
– О! Да что вы? – взял Рейнольдс, как ему самому представлялось, убийственно саркастический тон. – Может, у вас проблемы с памятью возникли? Забыли, что ли, как она сюда вот, к вам приходила?
– Когда это? – осторожно спросил Гендерсон.
– А может, вы мне сами скажете? – с любезной улыбочкой наклонил голову набок Крис. – Ну, дружок, так когда это было? Всего лишь неделю назад? Или чуть раньше?
– Вы, случаем, не шантажировать меня пришли? – небрежно бросил Дэвид.
От порочащего его честное имя предположения Крис пришел в настоящий ужас:
– Что?! – вскричал он. – Шантажировать вас? Да как вам такое могло прийти в голову?.. Вы же были другом моей сестры, мистер Гендерсон, а друзья Билли – мои друзья, понятно это вам?
– Начинаю понимать, – отозвался Дэвид.
– Если хотите знать, – возбужденно продолжал Крис, – я к вам испытываю самые теплые чувства, очень теплые!
– Весьма приятно это слышать, – сказал Дэвид, разглядывая пришельца со смешанным чувством удивления и отвращения. – Я уже встречал людей вроде вас. Вы к чему-то клоните. Хотелось бы знать, к чему.
– В шахматы умеете играть? – спросил Рейнольдс.
Гендерсон одним прыжком преодолел отделяющее их друг от друга расстояние и ухватил Криса за лацканы. Тот, чувствуя себя точно зажатым в тиски, вытаращил глаза.
– Я спросил, что у тебя на уме, Рейнольдс, – процедил Дэвид со зловещим спокойствием. – А теперь отвечай!
С трудом высвободившись из его цепких рук, Крис одернул пиджак. Через секунду к парню вернулась его показная крутизна, а заискивающая улыбка превратилась в издевательскую усмешку.
– Хочешь, скажу тебе кое-что, кореш? Моя сестренка, она, видишь ли, вела дневник… просекаешь? Такой милый девичий ежедневничек. Записывала туда каждый день всякую всячину, то да се.. Ну и случилось так, что ее братик – то есть я, чтоб ты знал, – на этот блокнотик наткнулся… – сделал он для большего эффекта драматическую паузу. – Нашел, понимаешь, в старом комоде, на самом дне одного ящика. И знаешь что, дружок, – выставил он снова палец. – Там, в этой книжечке, и про тебя тоже кое-что есть, и еще про очень, очень многих других.
– Ну и? – саркастически хмыкнул Гендерсон.
– Включи воображение, учитель, – осклабился Рейнольдс.
Он с независимым видом прикурил новую сигарету, и Дэвид, задумчиво изучая его взглядом, не удержался от вопроса:
– И где же этот дневник?
– Что, интересно? – с презрением сощурился Крис. – Думаешь небось, что я сосунок зеленый? Что я его с собой притащил? Пошевели-ка мозгами, приятель, постарайся.
– Тебя серьезно спрашивают, – не терял самообладания Гендерсон. – Где он?
– Сколько? – насмешливо ощерился Рейнольдс.
– Я не вполне понимаю, что значит – сколько?
– Давай не будем!.. – злобно прищурился Крис. – Все ты просекаешь, не придуривайся. Дневник стоит бабок, чувак, и немалых. Ну, короче, – сколько?
Гендерсон пожал плечами:
– Как я могу определить цену, если и в глаза его не видел?
Все так же щурясь, Рейнольдс помедлил немного и пошел на попятную:
– О’кей, чувачок. Ты сможешь увидеть его нынче вечером. Встречаемся на барже, в семь часов.
– Минуточку, – уже примирительным тоном сказал Дэвид, – а кто-нибудь еще его видел, этот дневник? Ты показывал его другим?
– За кого ты меня принимаешь?
– Точно не показывал?
– Конечно, точно!
– Хорошо, договорились, – согласился Гендерсон. – К семи часам я подойду.
Парень посмотрел на него с подозрением:
– Только давай без фокусов!
– Не строй из себя еще большего дурака, Рейнольдс, чем ты есть, – посоветовал ему старший воспитатель.
Крис покосился на него, состроив нарочито хитрое лицо, и Дэвид со скукой отметил про себя: «Парень явно подсел на голливудские поделки».
– И больше так никогда не делайте, мистер Гендерсон… – подпустил Рейнольдс угрозы в голос:
– Чего не делать?
Молодой человек раздраженно передернул плечами:
– Никогда больше не хватай меня за грудки, чувак. Я этого не люблю. У меня на такие финты всегда была сильная аллергия.
Рука его неожиданно скользнула в карман и вынырнула оттуда уже с ножом, из рукоятки которого тут же, звонко щелкнув, выскочил блестящий клинок.
– Ты мог нарваться, учитель. Знай.
Гендерсон вдруг почувствовал, как ему этот Кристофер Губерт Рейнольдс осточертел. Он молниеносно ухватил левой рукой запястье Криса и слегка его стиснул. Тот было дернулся, пытаясь вырваться, но не смог и только вдруг сильно вспотел.
– Я тебе скажу, на что у меня аллергия, – еле слышно прошипел Дэвид. – На малышей-глупышей, играющих в ножички. – Он слегка ослабил хватку: – А теперь спрячь эту безделушку и кончай валять дурака.
Рейнольдс смерил его профессионально настороженным взглядом и, двигаясь подчеркнуто медленно, убрал нож в карман. Как же ему хотелось выйти из унизительной ситуации более-менее достойно, хоть в малой мере сохранив лицо! Увы, ничего подходящего на ум не приходило, и он вынужден был смириться:
– О’кей, учитель, о’кей.
Он отряхнул пиджак, расправил плечи и вышел из кабинета, бросив напоследок Дэвиду злобный взгляд. Тот постоял немного, повернувшись к двери, а затем быстро шагнул к телефону и снял трубку.

---------
Когда Гендерсон на пути к плавучему дому «Шангри-Ла» переходил проложенную вдоль берега реки дорогу, взглянул на часы, стрелки показывали без пяти минут семь. Ему предстояло забрать у Криса Рейнольдса дневник Билли, и Дэвид подозревал, что без некоторых трудностей это дело не обойдется.
Крис посиживал в кресле у радиоприемника, из которого лились чарующие звуки румбы, и прищелкивал в такт мелодии пальцами. Царственным жестом он предложил вошедшему Дэвиду сесть.
– Чувствуйте себя как дома, учитель, – сказал он, излучая льстивое добродушие, что вызвало у Гендерсона одновременно и раздражение, и смутную тревогу. «Задача может оказаться немного сложнее, чем я ожидал», – мелькнуло у него в голове.
Он постоял неподвижно, глядя на Криса. Лицо парня выражало одну только благожелательность.
– Давай, садись. В ногах правды нет. Закуривай, – подтолкнул он к Дэвиду лежащую на столике пачку сигарет.
– Нет, спасибо, – отказался тот, заметив у локтя Рейнольдса переплетенную в кожу записную книжку, – скорее всего, тот самый злосчастный дневник.
– Что-то не клеится у нас беседа, а? – заметил Крис и, повернувшись, прибавил громкости, да так, что от звуков музыки стены задрожали.
– Я полагаю, вам известно, зачем я пришел, Рейнольдс.
– Конечно. Ты пришел вот за этим самым, – ткнул он пальцем в блокнот, – за дневничком…
– Верно, – кивнул Гендерсон и протянул руку. – Так я его сейчас возьму, если вы, конечно, не возражаете. Мне, правда, нужно поторапливаться. Время, знаете ли, поджимает.
– Минуточку, учитель! – сузил глаза Крис. – А как насчет бабла?
– Бабла? – удивленно поднял брови Дэвид. – О чем это вы?
– Чувак, я тебе не шестиклассник! – запсиховал Рейнольдс. – Ты очень даже врубаешься, о чем я толкую. Ты меня на понт не бери! Я же тебя, кажется, предупредил: этот дневничок, – похлопал он по-хозяйски по кожаному переплету, – стоит немалых башлей. Бабло – то же самое, что и башли, просекаешь? Как еще деньжата называются, знаешь? Бабки, алтушки, капуста, шуршики… Короче, на сколько, по-твоему, он потянет? А, учитель?
– Я думаю, вам в голову пришла неудачная идея, – спокойно ответил Гендерсон.
– Удачная, удачная! – возразил Крис. – Ну, давай прикинем кое-что к носу. Я так пошевелил мозгами и решил: пять сотен. Я считаю, это нормальная цена, вполне разумная, – подкрепил он свои слова энергичным жестом. – Ты выкладываешь пятьсот фунтов, а я тебе отдаю дневник. Логично?
Гендерсон покачал головой:
– Извините, Рейнольдс. Весьма сожалею, но я пришел не за покупками. С вашего позволения, я просто заберу у вас эту вещь, – протянул он руку к столу.
В мгновение ока парень вскочил на ноги и тут же выхватил из кармана уже знакомый Дэвиду нож: щелк! – и клинок послушно выскочил из рукоятки.
– Ну, не-ет… – оскалил зубы Крис. – Это вообще никакая не идея. Не будет денежек – не видать тебе и дневника!
Гендерсон кротко вздохнул:
– Знаете, Рейнольдс, вы себя очень глупо ведете.
– Ты так думаешь? – притворно засомневался Крис и сделал несколько взмахов ножом.
– Да, я так думаю, – подтвердил Дэвид, подвинувшись немного ближе к шантажисту. Руки его безвольно висели вдоль боков. – Я вам чуть раньше говорил, что недолюбливаю малолеток с ножичками.
– Недолюбливаю… малолеток… – передразнил его Рейнольдс, состроив издевательскую гримасу, – …с ножичками… А что ты мне сделаешь, учитель?
– Что я хотел бы сделать, – невозмутимо ответил Гендерсон, – так это перегнуть тебя через колено, взять розгу потолще и хорошенько надрать тебе задницу.
Еще не договорив, Дэвид внезапно рванул со стола скатерть и метнул ее Крису в лицо, одновременно подшагнув и изготовившись к захвату. Вроде и быстро он двигался, но все же скорости не хватило. Рейнольдс ухитрился полоснуть его отточенным лезвием по тыльной стороне ладони, прежде чем Гендерсон точным ударом впечатал ему кулак под дых, а когда парень, задохнувшись, сложился пополам, рубанул его по запястью вооруженной руки. Нож упал на пол, и Дэвид тут же придавил его ногой, так, на всякий случай.
– Дневник, пожалуйста, – вежливо потребовал он.
– Ублюдок! – прошипел Крис и внезапно прыгнул на противника, выбрасывая вперед здоровую руку. Гендерсон блокировал удар предплечьем и провел короткий, резкий хук справа в челюсть. Крис рухнул к его ногам и после этого встать уже не пытался.
Дэвид постоял, массируя ушибленные костяшки пальцев, подождал, глядя на незадачливого жулика сверху вниз, и вдруг почувствовал, как по руке струится кровь и капает с кончиков пальцев на пол. Он взял дневник…

Роман Фрэнсиса ДЕРБРИДЖА  «ДРУГОЙ»
опубликован в журнале «Детективы «СМ» № 3-2019 (выходит в ИЮНЕ)