ДЕТЕКТИВЫ СМ

ПОДВИГ

КЕНТАВР

АВГУСТ 2014-ГО. Послесловие  роману Е. Анташкевича «1915. В СЕДЛЕ И В ОКОПАХ» 


Создавая свой новый роман, Евгений Анташкевич принципиально отказался от прочтения современных историков, исследующих Первую мировую войну. Документальная основа его романа «1915. В седле и в окопах» – литература «для служебного пользования», большая часть из которой воспоминания участников той войны, ставших красными командирами. Воспоминания эти писались не с отвлеченными литературными целями, а как аналитические материалы для высшего советского командования с конца 1920-х по середину 1930-х. Беремся утверждать: в таком объеме и преломлении этими материалами не пользовался еще ни один автор исторических художественных произведений.
В августе этого года на государственном уровне отметили годовщину начала Первой мировой войны, пожалуй,  впервые за весь прошедший, почти столетний период. Это торжество было скромным, «подготовительным» – основные мероприятия, насколько нам известно, запланированы на лето будущего, 2014 года, когда часы истории пробьют ровно сотню лет с начала «империалистической», как называли ее красные, или «великой», как говорили до революции 1917 года, войны.
Французский филолог и социальный философ Эрнст Ренан, рассматривая вопрос о нациях, в докладе, прочитанном в университете Сорбонна еще в 1882 году, впервые высказал мысль о том, что нацию скрепляет память о жертвах, принесенных в прошлом за общее дело. Сейчас, когда доверие к государству, как институту, падает во всем мире, когда социологи говорят о наступлении «нового феодализма», где сеньорами становятся транснациональные корпорации, вассалами – государственные образования, а рабами – офисные и инженерно-технические служащие, и, в широком смысле, все потребители, власти, в том числе и российские, заинтересованы в  сплочении народов вокруг, образно говоря, государственного флага. В этом же заинтересованы и все мы – жизнь при «новом феодализме» обещает вектор развития, при осуществлении которого гражданам будут становиться все более бесправными, работая за новую дозу продукта, без которого уже не смогут существовать, будь то выращенный в пробирке гамбургер или какой-нибудь информационно-психологический наркотик. Вопрос национального единения в России стоит едва ли не острее, чем в прочих странах. Потеря уникального государства, Российской империи, и, в определенном смысле, еще более уникального ее продолжения – СССР, которые  строили и защищали многие поколения наших предков, не может не отозваться болезненным ощущением в коллективной, народной исторической памяти. С другой стороны, в современной России бок о бок и вперемешку живут представители очень многих народов, имеющих существенные культурные различия. При таком положении вещей  всегда найдутся люди, которые пытаются использовать эти различия для достижения своих корыстных или политических целей. За примером того, что может случиться при развале государства, нам далеко ходить не нужно, достаточно вспомнить цепочку: развал Союза – события в Чечне и других национальных республиках – экономические последствия, потеря социальных гарантий, уверенности в завтрашнем дне.
Если принять утверждение Ренана за верное, становится понятно, почему государство не жалеет затрат на организацию массовых мероприятий по поводу военных дат – 1812, 1941-45, а теперь и 1914 годов. И перед нами не тот случай, когда мы можем сказать: «Опять чиновники, по обыкновению инертно и тяжеловесно, навязывают нам очередные государственные торжества». В наших же интересах к этому процессу присоединиться, хотя бы почитав добросовестную литературу, вспомнить о том, что нас объединяет. К середине 20-х годов прошлого века, когда население России смогло опомниться от постоянных и повсеместных боевых действий, ситуация была ровно такой же, как после войны Великой Отечественной: каждая, за ничтожным исключением, семья могла назвать отца, мужа, брата или дядю, участвовавшего в Первой мировой войне. Это в Гражданскую они стали «белыми» и красными».
В будущем году, знаменующем круглую для Первой мировой войны дату – 100-летие, мы, вне сомнения, увидим много литературных, кинематографических, даже, возможно, музыкальных и иных произведений на эту тему. «Кентавр» начинает публиковать романы и повести о той войне уже сейчас, чтобы дать читателю возможность сориентироваться в литературном потоке, «войти в тему».
На рубеже XIX и  XX  веков берет начало  тот невероятный прогресс знаний, который мы наблюдаем и сейчас, причем эффект его мог почувствовать каждый. Появилось электрическое освещение, телефонная связь, автомобили, люди начинали осваивать небо на первых аэропланах и дирижаблях. По морям пошли огромные, роскошные и быстроходные корабли,  в холодные, мрачные глубины океана стали проникать подводные лодки. Все это случилось по историческим меркам одномоментно. Сейчас эти явления представляются нам  самыми обычными, если не архаическими, но тогда люди были в настоящем упоении от постоянно входящих в повседневную жизнь дотоле невероятных технических новинок. Огромный всплеск пережила культура, быстро развивалась медицина. Вроде бы потеплели межгосударственные отношения – без всяких шенгенских виз, лишь с русским паспортом, кто угодно мог сесть в удобный железнодорожный вагон, допустим, в Казани, и, с пересадками, конечно, выйти на перрон в Париже. Частично это было следствием развития философской мысли в направлении современного гуманизма. Человеческая жизнь, наконец, обрела высокую цену. К ужасу мужчин того времени, о каких-то своих правах заговорили женщины, в основном молодые! Психологическая наука дерзнула объяснить то, что происходит в наших головах, рассматривая даже область бессознательного… Границы мира раздвигались с огромной скоростью.
На фоне этого небывалого подъема, обещавшего новый золотой век, где-то в Сербии хлопнули выстрелы студента Гаврилы Принципа, застрелившего наследника престола Австрийской империи, эрцгерцога Франца-Фердинанда. И мир – от Шотландии до обеих Америк, от Австралии до Якутска, замер. Множество современников вспоминают о том, что эйфория, словно в одночасье, сменилась необъяснимой тревогой, ожиданием вселенской катастрофы. В небесах по-прежнему жужжали аэропланы, по бесконечным железным дорогам мчались мощные паровозы, на театрах представляли роскошные оперы, крестьяне приценивались  к новым механическим сеялкам и косилкам… Но в сердцах скребся труднообъяснимый рациональными доводами ужас. Можно понять тревогу  сановников в министерских кабинетах, адмиралов в кают-компаниях тяжелых броненосцев – они люди информированные, и по долгу службы обязаны думать о последствиях того или иного события. Но чувство страха испытали и самые обыкновенные обыватели. Видимо, разгадка в печати – газетное и журнальное дело от общего прогресса не отставало, а неграмотному кум Терентий перескажет, да еще прибавит от себя.
Через несколько месяцев этого всеобщего трепета разразилась всемирная бойня, масштаб которой можно сравнить лишь с масштабом довоенных достижений человечества. В следующие несколько лет солдаты и мирные жители гибли сотнями тысяч  и миллионами. В красных от крови волнах у турецкого Галлиполи качались тысячи трупов англичан, арабы резались с турками в пустынях Палестины, казаки генерала Баратова взяли Тегеран  и шли на Багдад, флоты Японии и  России вместе, как союзники,  воевали на морях, австралийцы и индусы бросались в штыковые атаки в Европе, американские пехотинцы батальонами бесследно и навсегда пропадали в лесах под Архангельском… И все эти события виделись словно через разлив дымящейся крови.
Об истинных причинах и последствиях Первой мировой войны мы обязательно будем говорить в будущих выпусках сборника «Кентавр». Сегодня мы предлагаем читателю журнальный вариант романа Евгения Анташкевича, озаглавленный «1915. В седле и окопах», который посвящен событиям Первой мировой, он будет развернут автором в масштабную книгу.  Петербургский писатель, военный моряк Илья Дроканов готовит к публикации произведение о войне на Балтике, герои которого знакомы и взаимодействуют с героями Евгения Анташкевича, эта интратекстуальность может стать своего рода явлением в российской исторической беллетристике. В новом романе Евгения Анташкевича читатель встретится с некоторыми героями книги «Харбинская сага», опубликованной в № 1 «Кентавра» за 2011 год. Тему Первой мировой войны мы начинаем романом «1915. В седле и окопах» потому, что он представляет множество портретов людей того времени.  Евгений Анташкевич избрал для описания военных событий драгунский полк, сведя в него типичных солдат и офицеров, характеры и мотивы поступков, да и сама внешность которых были типичны для той эпохи. Вместе с этим полком, который, по сюжету, воле автора и командования, перебрасывается на самые значительные участки Русско-германского фронта, читатель примет участие в наиболее значительных военных операциях, узнает их неизвестные подробности.
Но в этом тексте есть и еще одно нерядовое достоинство. Евгению Анташкевичу удалось увидеть военные события столетней давности глазами их участников. Это не только солдаты и офицеры, воюющие на передовой, а еще и священники, жены и невесты военных, ждущие их в тылу. В личных дневниках психологически точные описания взаимоотношений героев словно преломляются через оптику автора и читателя. Мы видим войну, ставшую обыденностью, внутри которой приходится проживать минуту за минутой, день за днем. В этой действительности есть место ироничной шутке, безответной, тайной любви…
Евгений Анташкевич – кадровый офицер спецслужб, герои в его романе метко стреляют, осуществляют рискованные разведывательные операции, штурмуют позиции неприятеля. В литературном произведении больше правды, чем в ином сугубо документальном исследовании, и это не штампы, не общедоступные клише. Это правда факта. Но есть еще и моральная правда. В бесконечных зловонных рвах, в которые быстро превращались окопы Первой мировой, в горячке кавалерийских сшибок, когда люди рубились насмерть, кажется, временно теряя свой человеческий облик, поддаваясь ненависти к врагу, всегда остается место тому возвышенному и вечному, что есть в любом человеке. И литература о войне не должна сосредотачиваться на описаниях наступлений и обороны – это тема для воспоминаний полководцев. Творчество художника, каким, конечно, является Евгений Анташкевич, не вступает в открытую борьбу с реальностью, но и не стремится максимально уподобиться ей. Именно это выявление по-настоящему ценных, глубинных факторов, не сосредоточенное на принесенных жертвах, но и не отметающее героизма, может стать реальной основой для объединения.

Сергей ШУЛАКОВ

 

Статьи

Обратная связь

Ваш Email:
Тема:
Текст:
Как называется наше издательство ?

Посетители

Сейчас на сайте 511 гостей и нет пользователей

Реклама

Библиотека

Библиотека Патриот - партнер Издательства ПОДВИГ