ПРЕЖНИЕ ЛЮДИ. Послесловие к повести Михаила ЛИВШИЦА «ГОЛОВИНЫ».

Произведения Михаила Лившица несут два гармонично дополняющих друг друга аспекта: литературный, и, уж простите за пафос, общественный. Первый, художественный аспект в новой повести «Головины», рассказывающей о рядовых героях Великой Отечественной войны, выражен в том, что реальная жизнь полна таких поворотов, которых не придумает и мастер самых изощренных сюжетов. Из  многочисленных книг и фильмов о войне мы узнали о том, что снайперы – отдельная специальность,  они пользовались определенной свободой, несли сравнительно больший риск… Михаил Лифшиц рассказывает правду: не хватает на передовой младших командиров – и подготовленному в снайперской школе сержанту  поручают командование артиллерийским расчетом. Ему приходится осваивать новое дело, а на снайперскую охоту выходить в «свободное» от основной службы время. Отчетливо документален эпизод с немецкой разведгруппой, которой было поручено пробраться в окопы советской части с единственной целью – устранить возвращающегося со своей позиции русского снайпера.  Правдива горькая история летчика, дважды попавшего в  переплет. Первый раз, еще до войны, он был изгнан из института за кулацкое происхождение. Второй раз оказался в частях печально известного изменника, генерала Власова, при первой же возможности перешел к своим, – но разбираться не стали, хорошо, что не расстреляли.
Обе ветви семейства Головиных пересекаются под далеким Свердловском, где летом  жара, а зимой – сугробы по пояс. Трагические жизненные обстоятельств героев, прошедших огромное пространство великой страны,  не вызывают у них обиды и чувства мести – и в этом проявлен дух настоящего русского человека. К сожалению, такие характеры –  уходящая натура. Обстоятельства судеб Головиных,  их портреты, отношение к конкретным  событиям жизни, к своей стране, в повести Михаила Лившица  срастаются в единый  портрет старшего поколения. И читатель с готовностью улавливает во многом общие для представителей того поколения черты, невольно восхищаясь цельностью характеров, и огорчаясь, что такой цельности, похоже, в нас нет.

Сергей ШУЛАКОВ