ЗАГАДКИ МГБ.

Послесловие к роману Артура ТАБОЛОВА «ШПИОН»

В критической ситуации войны, или послевоенного противостояния, перед каждым человеком судьба ставит выбор. И от этого выбора  невозможно уклониться.  Герой романа Артура Таболова «Шпион» – ученый, физик. Не совсем он, конечно, далек от военной среды, и даже погоны носит, но все же пехотный офицер, не разведчик… Умолкли пушки, но  для него, уроженца далекого осетинского села Григория Токаева Великая Отечественная война продолжается. Он, освобождавший Крым в составе авиационной части,   разыскивает документы немецких ракетных разработок  и должен убедить  не захваченных американцами немецких ученых сотрудничать с СССР. Большинство  наших современников даже не могут представить   трагизм дилеммы,  стоящей перед главным героем. Возможно, это к лучшему. О подобном внутреннем расколе писал Юрий Бондарев в романе «Выбор», и Таболов вновь поднимает эту тему.
Артур Таболов – автор вызвавшего большой резонанс  романа «Водяра» о водочной промышленности и ее секретах, склонный к документальному стилю изложения. Он пишет о реальных событиях, лишь иногда изменяя имена героев. По форме новый роман Артура Таболова – увлекательный шпионский триллер, в котором действуют комендант советской зоны оккупированного Берлина, руководители МГБ и сам Сталин. Исторический материал великолепно проработан. Вместе с автором читатель  ходит по черным рынкам послевоенного Берлина, осведомляясь о ценах на продукты и женские чулки, и даже берлинец из эмигрантов говорит о Советской армии «наши». Все это исключительно достоверно. А по сути, этот роман – пронизанный горечью и болью рассказ о неоднозначной судьбе земляка-осетина, к которому автор относится с настоящим братским чувством.
Основной конфликт романа – внутренний. Советский офицер понимает, какую угрозу миру принесут, попав в руки Сталина, разработки, за которыми он охотится. Он убеждает англичан предоставить ему и семье политическое убежище, он препятствует тому, чтобы СССР заполучил немецких ученых, но…  Вопросов больше, чем ответов.
Отношение автора к фигуре Сталина понятно. Он пишет: «Если до войны основным мотивом для бегства высокопоставленных руководителей и сотрудников НКВД на Запад были опасения за свою жизнь, после 1945 года… прожив по несколько лет в комфортных условиях, они не хотели возвращаться в Советский Союз с его послевоенной разрухой». И приводит в пример побег шифровальщика советской резидентуры в Канаде Игоря Гузенко, который «в сентябре 1945 года, когда ему из Москвы прислали замену, набил портфель секретными документами… пришел в редакцию газеты «Оттава Джорнэл»… Не без труда ему удалось обратить на себя внимание контрразведчиков из Канадской королевской конной полиции…» В переведенной в этом году книге «ФБР, Правдивая история» американский историк Тим Вейнер рассказывает об этом несколько иначе. «Игорь Сергеевич Гузенко… был шифровальщиком… Однажды вечером он выбросил два черновых варианта зашифрованных сообщений в Москву. Уборщица, которая отвечала за режим безопасности (так у Вейнера – С.Ш.), нашла скомканные сообщения и доложила об этом послу… Гузенко собрал все секретные телеграммы, которые смог унести… Он провел три дня в бегах, прежде чем убедил офицеров канадской Королевской конной полиции защитить его». (Контрразведкой в Канаде занимаются жандармы, историческое название их службы – Конная полиция.) Канадцы передали Гузенко американской контрразведке – ФБР. Как и всякое обобщение, рассуждение авторов о мотивах перебежчиков – страх за жизнь, материальные блага Западного мира – хромает. Но этот эпизод подводит читателя к неизбежным размышлениям о сталинских репрессиях.
Они были. Но деятельность Сталина была осуждена на  XX съезде КПСС в 1956 году. То есть Сталин был осужден органом, имевшим тогда высшую власть, – съездом партии. Немногим позже были изменены Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, чтобы исчезла сама юридическая возможность подобных репрессий. С юридической точки зрения, вопрос деятельности Сталина, по большому счету, закрыт; Сталинский террор – очень удобная тема для спекуляций, но предъявить современной России как правопреемнице СССР по этому поводу нечего. Но не закрыт вопрос моральный. И нам все время придется жить в этой двойственности, осознавая разные роли Сталина –  лидера, отстаивавшего интересы своей страны, и  тирана, для которого жизнь конкретного человека порою мало что значила.
Загадка перебежчика, подполковника Токаева, ставшего британским ученым, в романе «Шпион» остается нераскрытой. Он перешел к англичанам явно не без помощи своих секретных служб. Но как такое возможно? В книге «Среди богов» советский военный разведчик, герой России Юрий Колесников рассказывает о начальнике 1-го спецотдела НКВД Баштакове, через которого проходили дела так называемых врагов народа. Баштаков выбирал дело, которое нельзя было назвать резонансным, указывал на процессуальные и фактические нестыковки, и отправлял на доследование. Жизнь человека в этом случае можно было спасти. Руководство наркомата, по логике либеральных историков, должно было бы в кратчайшие сроки отправить такого работника в камеру. Но оно терпело лояльность Баштакова. Это лишь один из примеров, доказывающий, что и внутри сталинских спецслужб существовала своего рода оппозиция, которая не смела идти против «генеральной линии», но явную несправедливость  исправить могла. Знал ли об этом Сталин? Вероятно, да. Перешел ли подполковник Токаев к англичанам без помощи чекистов,  разделявших его взгляды? Вероятно, нет. Реальная история всегда сложнее, чем стереотипы, используемые пропагандой. И нет сомнений, что читатель, прочитав «Шпиона» Артура Таболова, откроет для себя еще не один аспект неоднозначной истории наших спецслужб.

Сергей ШУЛАКОВ