Василий ГОЛОВАЧЁВ

ДИКИЙ, ДИКИЙ НОРД

Глава из романа

 

С утра на Монако пролился мелкий теплый дождик, но уже к десяти часам распогодилось, солнце залило лучами припортовую площадь и улочки, сходящиеся к ней. Прохожих, в основном гостей города-княжества, стало больше. Магазинчики, пивные, кафе и бары вдоль набережной залива заполнили туристы.

Денис Вербов сидел в кафе «Монтэг» на Рю-Принсес Каролин, знаменитой пешеходной улице с десятками бутиков и ресторанчиков, и поглядывал на мачты катеров и яхт в заливе, изредка бросая взгляд на двухэтажное здание, в котором располагалась ИААФ – Международная ассоциация легкоатлетических федераций, не забывая потягивать через соломинку латте, делая вид, что любуется архитектурными красотами.

В ухе у него прятался усик рации, а на внутреннюю поверхность очков поступали сообщения о всех членах группы спецназа ГРУ, имевшей определенное задание и сосредоточившей внимание на здании ИААФ. Всего в группу входили восемь человек, все офицеры, владевшие, как и сам Вербов, многими европейскими языками и не раз выполнявшие аналогичные сложные задания за границей.

В нынешнее задание отряду Вербова входила ликвидация группы диверсантов министерства обороны США, целью которой было провокационное нападение на Совет ИААФ, чтобы впоследствии свалить это нападение на «русских боевиков», для чего группа должна была оставить в штаб-квартире ассоциации «неопровержимые» доказательства действий «киллеров» из России.

Корни же данного мероприятия уходили в 2016 год, когда американским специалистам из ЦРУ удалось довести до финала одну из кампаний развязанной против России гибридной войны, подчинив себе Международный олимпийский комитет, Международный паралимпийский комитет, некоторые национальные федерации, ИААФ и ВАДА – Международную антидопинговую комиссию, в результате чего русские легкоатлеты и паралимпийцы не были допущены к соревнованиям Олимпиады в Рио-де-Жанейро.

Руководствовались функционеры ВАДА пресловутым «докладом Малкарена», так и не представившим реальные доказательства нарушений российских спортсменов. И хотя Макларен через год внезапно скончался от сердечного приступа, вслед за сбежавшим в США руководителем Российского антидопингового комитета Рочденковым, бывший президент Международного паралимпийского комитета Филипп Кейвен утонул в бассейне очистных сооружений Брюсселя, а немецкий журналист Хайо Зеппельд, создавший «разоблачительный» пасквиль о «применении допинга всеми российскими спортсменами», разбился на мотоцикле, атака на «возомнивших себя свободными» русских на этом не закончилась. Спортсменов России продолжали гнобить, не допустили на многие международные соревнования, чемпионаты мира и Европы, а затем закулисные кукловоды замахнулись и на российский чемпионат мира по футболу 2018 года, и на зимнюю Олимпиаду в Корее, и на Токийскую летнюю 2020 года.

Россия реагировала, но вяло. Ее либеральные спортивные чиновники не желали ссориться с европейцами и американцами, отговариваясь общими словами типа: «Как им не стыдно?» и «Они повели себя некорректно», вместо того чтобы давать жесткий отпор на всех идеологических фронтах. Сменились руководители Российского олимпийского комитета и легкоатлетической федерации, министром спорта стал его бывший зам, а сам он вдруг возвысился до положения первого вице-премьера.

Лишь после того, как Россия перестала платить соответствующим международным структурам, в том числе ВАДА и МОК, ежегодные, и немалые, взносы, руководители этих организаций начали менять политику. Но истово ненавидящие Россию функционеры в их рядах не снизили градус агрессии, а американские спецслужбы пошли на крайние меры, ради продолжения смуты разработав провокационные операции с нападениями на штаб-квартиры международных спортивных институтов, в том числе – ИААФ. После этих операций готовился вброс в Интернет, на телевидение и во все СМИ мира сенсационного материала о «злобной непредсказуемости русских, с которыми невозможно строить «свободный демократический порядок».

Вербов знал, что такие же группы сидят в засаде в швейцарской Лозанне, у штаб-квартиры МОК, в Германии, в Бонне, у штаб-квартиры МПК, и в Монреале, у штаб-квартиры ВАДА. Их целью было не допустить провокаций, а если удастся – вывести спецслужбы США на чистую воду и предотвратить усиление травли российских спортсменов.

И хотя президенты этих организаций, неистощимые на выдумки о «непорядочности русских», оплачиваемые американскими секретными фондами, продолжали клеветать на Россию, поливать ее грязью и вести разнузданную грязную политику «сдерживания всеми средствами», российские спецслужбы не собирались устранять их физически, зная, что на смену им придут такие же ублюдки, а наоборот, решали задачи их охраны и защиты.

– Клен, я Сосна, – заговорила рация голосом капитана Алексеева. – Отмечаю движение полиции. Их «мерин» только что покинул свой пост на Рю Лашез.

– Понял, Сосна, – ответил Вербов. – Снимаемся с места по «единичке». – Коснувшись пальцем браслета часов, он переключил диапазон связи. – Ухо, Глаз, обстановка внутри объекта?

– Советники поплелись в зал заседаний, начало в одиннадцать. Президент еще не подъехал.

Совет ИААФ состоял из 28 членов, представлявших 25 стран мира. Президентом уже второй срок был англичанин Себастьян Коу, прославившийся еще в 2016 году исключением российской легкоатлетической сборной из соревнований Олимпиады в Рио-де-Жанейро, старшим вице-президентом – швед Пьянквист, генсеком – француз Пьер Вайс, а также эксперты из Германии, Марокко, Канады, Японии, Польши и даже из Сенегала, однако россиян среди них не было. Зато британцев было трое, что подчеркивало силу антироссийского лобби в этой организации, по прошествии многих лет поддерживающей политику «вычеркивания России из международных институтов».

– Следите за перемещениями членов Совета. Кто-то из них связан с американцами и может участвовать в операции.

– Есть, Клен.

– Роза, дай картинку фасада.

Майор Богушанская, игравшая роль богатой итальянки, наблюдала за входом в здание ИААФ, сидя за рулем припаркованного в переулке белого «мазератти».

– Лови, Клен.

На очки слетело видеоизображение двухэтажного здания с полукруглым выступом главного входа на фасаде, украшенным колоннами, и табличкой на стене, под щитком с цифрой «2»: «International Amateur Atletic Federation». Гуляющих по этой стороне улицы было мало, их интересовали более традиционные архитектурные шедевры.

– Что за авто стоит справа от здания? – обнаружил синий «роллс-ройс» Вербов.

– Давно стоит, в кабине двое: сидят, курят.

Вербов напрягся.

– Здесь нельзя курить, даже в машине! Это не местные жители и не туристы, те знают законы. – Вербов вызвал еще одного оперативника группы, капитана Тамоникова: – Камыш, выдвинись к Рю Лашез, поближе к «роллс-ройсу» с номером 377. 

– Выдвигаюсь, – пробасил Тамоников.

– От стоянки Брю Баррэ отъехал синий минивэн «шкода» с затемненными стеклами, – доложил наблюдатель, использующий беспилотник размером с натуральную чайку. – Направляется к Рю Принсес.

– Где президент? – начал приводить себя в боевое состояние Вербов.

– Вышел из своей служебной машины на Рю Порто, идет пешком в сопровождении какого-то старичка. Это метров триста от объекта.

– Внимание! Начинаем операцию! Дуб, Сосна, присоединяйтесь к Розе! Ветла – ко входу в объект. Верба – следуй за президентом, с него волос не должен упасть! Ухо – доложите о маневрах минивэна! Тополь – ко мне!

Рация донесла тихие ответы оперативников: «Есть!», «Пошел!», «На месте!», «Принято!».

Вербов доел пирожок, называемый на местном наречии «фугасом», с апельсином и орехами, допил кофе, положил под блюдечко десять евро – почти столько здесь стоил латте с пирожком, помахал рукой официанту и вышел на улицу.

К нему подошел загорелый капитан Панин (Тополь), одетый в летний костюм с шортами по моде «Лазурный Берег»: все белое, пузырчатое, объемное, – приподнял шляпу.

– Добрый день, сосед, – сказал он по-французски. – Как спалось?

– Отлично, сосед, – ответил Вербов тоже на французском; в отличие от Панина одет он был в темно-серое с желтым и олицетворял собой благодушного любителя пива и сосисок. – Идем знакомиться с господином Коу?

– Жажду познакомиться с этой сволочью, – хищно улыбнулся капитан. – С удовольствием выбил бы ему все зубы!

– Экий вы сегодня агрессивный, господин Лярош (под этим псевдонимом капитан жил в Монако уже несколько дней). Коу себе не изменяет, надо отдать ему должное, как воевал с нами, так и воюет. А ведь бывший спортсмен, медаль на Московской олимпиаде получил. О здоровье не забывает, каждый день пеший моцион совершает.

– У меня вопрос, месье Филипп (это был псевдоним Вербова для местных чиновников). Почему конкуренты просто не пристрелят господина Коу?

– Потому что у них глобальная цель, – ответил Вербов убежденно. – Амеры хотят одним ударом убрать Коу и повредить здание во время заседания Совета.

– То есть они гонят сюда смертника на заминированном авто?

– Я так думаю.

– Чесслово, я бы их не останавливал! У этого паршивого деятеля нет ни стыда, ни совести! Таких в детстве из рогатки убивать надо!

– Когда совести мало, ее приходится экономить, вот Коу и претворяет в жизнь эту парадигму. Но ты не прав. Вреда от ликвидации Коу будет больше, причем не нам лично – России.

– Это я понимаю.

– Ухо, где минивэн?

– Остановился на углу Розен и Рю Принсес, но из машины никто не выходит.

– Верба, где клиент?

– Подходит к штаб-квартире, – ответил капитан Шкаликов.

– Начали, благословясь! Роза – блокируешь минивэну выезд на Рю Принсес!

– Готова.

– Камыш, блокируешь «роллс-ройс»! Возможно, эти парни собираются забрать своих после взрыва.

– Принял.

Вербов и Панин увидели выглядывающий из улочки, ведущей к порту, синий минивэн.

– Президент подходит к зданию! – доложил Шкаликов.

– Один из членов Совета вышел из холла на улицу, – доложил наблюдатель. – Кого-то ждет, оглядывается, смотрит на часы.

– Кто?

– Поляк Мацеревич. В руках «дипломат».

– Ветла, он твой, обезвредь! Ждите команды!

– Принял, – ответил капитан Старцев.

– Глаз, нашли, кто координирует операцию конкурентов?

– Нет, Клен, – виновато ответил наблюдатель. – Думаю, у них тоже есть дрон, через него и идут команды.

– Попытайтесь найти «птичку» и уничтожить! Приготовьте «глушилку». Кедр, Ясень, помогите Камышу. Всем: не забудьте подкинуть доки!

Речь шла о заранее заготовленных документах, указывающих на принадлежность диверсантов к террористам запрещенной во всех странах мира организации ИГИЛ.

Ответом было общее «есть!».

Синий минивэн тронулся с места.

– «Глушилка»! – скомандовал Вербов.

Стоящий в сотне метров от места действия мотоциклист в форме полицейского включил устройство подавления радиосигнала, упрятанное в багажный контейнер байка. Мобильная связь в радиусе полукилометра теперь была блокирована.

– Форсаж!

Из переулка вынеслась «мазератти», управляемая Богушанской, перегородила дорогу минивэну. Шарахнулись прочь немногочисленные прохожие.

Минивэну не удалось избежать столкновения. Машины замерли.

Из «мазератти» вышла пилотесса суперкара, одетая в шортики и полупрозрачную, вызывающе открытую блузку, подчеркивающую линии высокой груди. Она глянула на помятое крыло автомобиля, сморщив носик, и с негодованием обратилась по-итальянски к водителю «шкоды», приопустившему окно и явно не знающему, что делать.

– Посмотрите, что вы наделали! Кто вас учил водить?! По этой улице нельзя ездить, вы знак не видите?!

Водитель опустил окошко, хотя вылезать не торопился: это был молодой парень с лицом славянского типа и шалыми светло-голубыми глазами. Стал виден его сосед слева, тоже бородач, но потемнее. Он что-то проворчал водителю, повернув голову к девице, как бы нарочно выставившей грудь вперед.

Это его и погубило.

Со стороны пассажира вырос Вербов, рванул дверцу на себя и ударил в висок с такой силой, что голова бородача врезалась в плечо водителя.

«Славянин» удивленно отшатнулся, и владелица «мазератти» умело воткнула кулачок в ямку под ухом парня, вызывая паралич мышц шеи. Второй удар, в кадык, послал «славянина» в нокаут.

Панин одним движением отодвинул скользящую дверцу салона машины, заскочил внутрь, но там никого не оказалось. Лишь на полу грудились коробки, опутанные проводами.

Капитан выскочил обратно, к нему присоединились еще двое «случайных прохожих», в мгновение ока они перетащили оглушенных боевиков. Под курткой пассажира обнаружилась некая пластина, опоясывающая живот, с проводами и выпуклыми чашками. На место водителя сел Панин, «прохожие», разодетые по моде гомосексуалистов во что-то огненно-красное, рыжее, зеленое и голубое, заняли места в салоне.

– Гони! – рявкнул Вербов капитану по-английски.

Минивэн рванул назад, развернулся и помчался к порту.

Вербов растворился в толпе начавших сходиться к месту инцидента гостей города.

Все это произошло в течение нескольких секунд, поэтому мало кто из прохожих и сидящих на верандах кафе посетителей понял, что случилось.

Девица перестала возмущенно потрясать кулачками, села в помятый «мазератти» и уехала.

Внезапно обнаружил себя координатор провокационной операции, вычислить которого до этого момента наблюдателям Вербова не удавалось. Уже после того, как минивэн с опасным грузом выехал с перекрестка, из бутика  недалеко от здания ИААФ выскочили трое: господин в сером холщовом костюме и черной шляпе, с айфоном в руке и двое парней в бело-зеленом, похожие друг на друга, как два яйца из-под одной курицы. Господин в сером тряс телефон, то поднося его к уху, то глядя на экранчик (связь не работала), затем что-то приказал спутникам, и те побежали к зданию легкоатлетической ассоциации.

– Сосна, Тополь, перехватите! – скомандовал Вербов, контролируя операционное пространство. – Ветла, ты где?

– Беседую с господином Мацеревичем. У него в «дипломате» целый арсенал и российские паспорта.

– Забери и уходи по варианту «альфа»!

– Выполняю.

Вербов сориентировался, вынырнул из толпы прохожих, особым приемом взял господина в сером под локоть, так что тот не мог ни вырваться, ни вытащить оружие (у него под пиджаком нащупывалась подмышечная кобура), и повел его, слабо упирающегося, к зданию бутика «Кензо», из которого он только что вышел. Посетителей в нем было мало.

– Знаю, имя ты не назовешь, – заговорил Вербов по-английски, втиснув ошеломленного поворотом событий мужчину между шкафчиком и витриной. – Назови хотя бы контору.

– Кто вы?! – просипел господин в сером, бледнея.

– Санта-Клаус, – ухмыльнулся Вербов. – Так что за контора? ЦРУ, АНБ, РУМО?

– Я вас не...

Вербов ловко вытащил пистолет из подмышечной кобуры незнакомца, глянул на гравировку, цокнул языком, спрятал в свой карман.

– Вы даже пушки российские заготовили, подонки! Значит, ЦРУ. Передай своим боссам: сегодня мы отпускаем вас живыми, но в следующий раз не пожалеем! А понадобится, и боссов достанем! Андестенд? Документы?

– Вы не имеете пра...

Вербов подождал, пока мимо пройдут посетители бутика, умело обыскал одежду мужчины левой рукой, достал красный российский паспорт.

– Кинияев Соломон Федуловьич. – Вербов невольно рассмеялся. – Бред! Видно, готовили вас настоящие знатоки русских фамилий. Интересно, как ты собирался скрыться из города с такой ксивой? Или не собирался?

Мужчина задергался. Вербов воткнул ему палец в горло, вышел на улицу, не оглядываясь, зная, что противник еще долго не сможет ни двигаться, ни говорить.

– Ветла?

– Клиенты успокоились, – доложил капитан. – Доки у нас.

– Вариант «альфа».

– Выполняем.

Вариант «альфа» предусматривал смену документов и физического облика: все члены группы были экипированы голографическими масками и трансформаторами фигур. После этого бойцы должны были самостоятельно добраться до близкого порта и сесть на борт яхты Eclipse, некогда принадлежавшей российскому олигарху Роману Абрамовичу. Она и в нынешние времена числилась за ним, но принадлежала уже российским спецслужбам.

– Дуб?

– Минивэн упал в воду, – доложил капитан Климчук (рыжий турист), – доки у нас.

– Всем «альфа»!

– Понял.

– Ухо, снять глушак!

– Есть!

– Сворачиваемся «шепотом».

Вербов пересек начавшую оживать после дождика портовую площадь Ла Кондамин и сел в ожидавший его катер, стоявший в конце череды причалов для малых судов.

Откуда-то донеслись сирены полицейских машин. Но местные блюстители порядка уже не успевали к «раздаче сладкого».

 

Роман Василия ГОЛОВАЧЁВА «ДИКИЙ, ДИКИЙ НОРД» 

опубликован во втором номере журнала «ПОДВИГ» (выходит в ФЕВРАЛЕ)