Илья ДРОКАНОВ

«ФРАНЦУЗ» из МОСКОВСКОЙ ЧК

Отрывок из повести

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

Чита, август 1918 года.

 Два японских пехотных лейтенанта стояли на мостовой и негромко переговаривались перед строем около сотни солдат, то есть роты, говоря военным языком. У  обоих офицеров изменилось выражение лиц, когда они заметили, что русский военный моряк направился в их сторону. Они приняли надменные позы и презрительно смотрели на представителя страны, которую Великая Япония недавно победила в большой войне, а теперь императорская армия наводит в ней порядок, потому что сами русские, по их убеждению, способны лишь создать хаос.

Лицо Деливрона наоборот излучало добродушие и приветливость, когда он подошел к лейтенантам. Он остановился совсем рядом с ними, поэтому они, будучи маленького роста, вынуждены были задрать головы, что позволяло ему смотреть на собеседников сверху вниз и создавало некоторое преимущество для общения. Другим его преимуществом стало то, что разговор пошел на правильном японском языке – это заметно сбило спесь с молодых оккупантов.

– Здравствуйте, господа! Рад приветствовать офицеров императорской армии.

В ответ японцы вынуждены были вежливо кивать головами и поздороваться.

– По весьма важному и конфиденциальному делу мне необходимо говорить с командованием японских войск в Чите. Где я могу найти старших офицеров? – продолжил удивлять собеседников Деливрон.

Лица лейтенантов изобразили внимание к словам необычного русского, руки дисциплинированно вытянулись по швам. Один из них охотно ответил:

– Генерал-лейтенант Фудзия еще находится в пути и приедет в Читу позднее, а офицеры его штаба на первое время расположились в лучшей городской гостинице на Александровской улице.

– Благодарю вас, господа. Я найду.

Андрей уже видел Александровскую улицу, когда шел от вокзала в центр города. Он снова вышел на нее и у пересечения с улицей Якутской увидел трехэтажное здание, выстроенное в стиле модерн с куполом-шатром в угловой части. Русские надписи «Гостиница» еще не сняли, но над входом солдаты уже установили свой флаг с изображением солнца и лучей. Возле  дверей гостиницы стояли японские офицеры, к которым Андрей обратился с вопросом:

– С кем из старших начальников я мог бы переговорить по важному и конфиденциальному делу?

Вид русского морского офицера, прекрасно говорившего по-японски, настолько впечатлил одного из стоявших, что он лично пригласил посетителя в вестибюль гостиницы и передал его просьбу майору с повязкой дежурного офицера на рукаве. Майор без слов повел Андрея на второй этаж в номер-люкс, где барственно расположился полковник в возрасте явно за пятьдесят лет, которого можно было признать за одного из старших японских командиров. В ответ на доклад майора о русском посетителе полковник оценивающим взглядом оглядел Андрея и велел майору отвести его к подполковнику Фухимори.

Пока дежурный майор вел в конец коридора, стучал в  закрытый на ключ изнутри номер, Деливрон догадался, что будет иметь дело со своим японским коллегой-разведчиком. Дверь открыл и выглянул в коридор юный лейтенант, который выслушал майора и пригласил посетителя войти. Лейтенант объяснил, что нужно пройти в соседнюю комнату, а сам остался в приемной. Соседняя комната оказалась кабинетом, где за столом сидел моложавый подполковник. Когда Деливрон поздоровался по-японски, Фухимори ответил на чистом русском языке:

– Здравствуйте, господин Деливрон. Где вы научились такому грамотному японскому языку?

– Я бывал в вашей стране, господин Фухимори.

Подполковник с подобием улыбки ехидно уточнил:

– В плену у нас сидели? После Порт-Артура или Цусимы?

– Нет, вы не совсем правы, в Японии я был гостем. Учился в Токийском университете и получил диплом бакалавра юриспруденции, а потом по просьбе руководства университета преподавал русский язык студентам. Среди моих учеников были японские офицеры, с которыми у меня сложились откровенные и дружеские отношения.

Фухимори слушал, не перебивая, и кивал головой, совсем как русский человек, как бы говоря, что понимает, о чем идет речь. Потом с интересом спросил:

– И чего же вы хотите?

– Видите ли, господин Фухимори, среди моих учеников был офицер по фамилии Ояма, сейчас он, должно быть, получил звание майора или подполковника. Он проявил себя как хороший специалист в русском языке. Вот почему мне кажется, что сейчас, когда японские войска находятся на территории России, мой друг и ученик господин Ояма мог бы тоже находиться в нашей стране. Господин Фухимори, у меня к вам огромная просьба, не могли бы вы помочь мне разыскать его.

Подполковник встал и, раздумывая на ходу, направился к окну. Деливрон тем временем взглянул на лежавшую на столе карту Забайкалья. Это была русская карта, но обстановка на нее наносилась на японском. Быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть, что все пометки были сделаны вдоль линии железной дороги со стороны Приморья до Читы. Дальше к Байкалу никаких обозначений не было. Из цифр в глаза бросилось наименование 3-й пехотной дивизии, которая шла маршем к Чите.

Фухимори, поскрипывая лакированными сапогами, дошел до окна, посмотрел на улицу и повернулся к Андрею.

– Сами-то вы, чем занимаетесь, господин Деливрон?

– Пытаюсь попасть домой, в Харбин. Из Петербурга, где меня застал большевистский переворот, я бежал и несколько месяцев разными поездами и воинскими эшелонами двигаюсь в восточном направлении. Пока добрался лишь до Читы, где увидел ваши войска. Обрадовался, потому что надеюсь встретиться с господином Оямой. Если, конечно, вы сможете мне помочь в этом вопросе.

– Вы поставили сложный вопрос. Я постараюсь выяснить, находится ли известный вам офицер в составе наших войск в России. Но придется подождать некоторое время.

– Господин Фухимори, не окажите ли вы мне любезность разрешить посетить вас завтра в это же время?

– Что же, попробуйте. Объясните охране у входа в гостиницу, что я позволил вам прийти.

Андрей поблагодарил, откланялся и вышел. Анализируя поведение подполковника, он пришел к выводу, что тому известно, кто такой Ояма и где он находится. Ведь японец даже не уточнил, как выглядит, в каком возрасте пребывает и где прежде служил ученик Деливрона. В разведке любой страны не так уж много оперативных работников, большинство из них знают друг друга, в особенности старшие офицеры. Фухимори требуется время, чтобы встретиться лично или связаться по телефону с Оямой и поинтересоваться, желает ли он увидеться со своим бывшим университетским преподавателем. Не известить о моем появлении нельзя: вдруг нас с Оямой связывают агентурные отношения, и он ждет моего приезда? Выходит, придется потерпеть до завтра, пока Фухимори все выяснит. Впрочем, и сегодня Деливрон успел узнать о японском наступлении довольно-таки много: в Читу двигаются части 3-й пехотной дивизии. Командует японской группировкой в Забайкалье генерал-лейтенант Фудзия. И наконец, самое главное, японцы пока не планируют дальнейшего наступления в России после оккупации столицы Забайкалья. Добытые сведения он обязательно отправит в Москву. Но это завтра – потому, что сейчас надо идти к своим уссурийцам и затаиться на всякий случай. Ведь Фухимори, как опытный разведчик, может направить за русским моряком слежку с целью выяснения, с кем в городе будет общаться господин Деливрон.

Андрей пришел в «табор», где стояли его попутчики, и завалился спать в телегу, на сено, предварительно сняв чистый флотский китель, чтобы не испачкать и не помять накануне завтрашней встречи с подполковником Фухимори. 

Повесть Ильи ДРОКАНОВА «ФРАНЦУЗ» из МОСКОВСКОЙ ЧК»

опубликована в первом номере журнала «КЕНТАВР» за 2019 год (ФЕВРАЛЬ)