ДЕТЕКТИВЫ СМ

ПОДВИГ

КЕНТАВР

Виктор СБИТНЕВ
Про ИВАНА из АФГАНА

Глава из повести
ПРЕДЛОЖЕНА АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

…Лева сидел на раскладном стуле из дюраля и брезента и неторопливо рассматривал копошащихся в низине дачников в окуляр оптического прицела явно войскового СКС. Иван узнал Клушина с первого взгляда, как только неожиданно вышел к своему же дачному кооперативу, только с противоположной, вершинной его стороны. На мокрой, но еще теплой еловой опушке пахло все той же паленой шерстью и, отчего-то, кровью. И через мгновение Иван понял – отчего. В нескольких метрах от Клушина лежала примерно такая же свинья, какую он видел там, на опушке возле своего дома. Только это была самая настоящая дикая свинья, а отнюдь не прожженный ватник. И кровь из рыже-серой туши сочилась настоящая, и даже паленому запаху взяться было больше неоткуда, ибо окрест ничего не горело и не дымило. Лева поднял свою с неизменно аккуратной седоватой шевелюрой голову и с вполне искренним изумлением пропел:
– Ба-а-а!
Сидевший от него справа немолодой мужчина в камуфляже настороженно поднял красивую дорогую двустволку и обратил к Ивану неприятный равнодушный взгляд. Казалось, в нем мелькнул на короткое время вопрос: «Может, пристрелить тебя на всякий случай?». Но Иван не ответил ни на это удивленное «Ба!», ни на «равнодушный» вопрос. Он с укоризной смотрел на застреленную только что свинью и как-то странно молчал, словно пообещал Леве неизбежного не там, на еще советском Памире, а вчера вечером, после того, как славно закусили с соседом Колей жаренными в сметане пескарями. Помнится, он тогда сказал довольному посреднику Клушину, уже имея на руках афганское предписание: «Дурак ты. Но не потому, что я с твоей подачи на войну уезжаю, а потому, что умрешь ты не своей смертью!». И вот он теперь здесь, в лесу, сидит на раскладном стуле с карабином в руках и, возможно, думает, чем ему на это обещание «не своей смерти» ответить.
– Кабана-то зачем грохнул? – не обращая внимания на мужика с двустволкой, спросил Иван без вопросительной интонации. – Да еще и свинью. Сейчас не сезон. И из карабинов здесь не стреляют, люди здесь кругом… мирные.
Воцарилась тишина, как тогда, после сошедшего с вершины селя. Иван не боялся Клушина, даже встреться они не на краю дачного поселка, а в таежной глухомани или там, на высоте более двух тысяч метров над уровнем моря. Да, чужими руками он мог жестоко отомстить кому угодно, но свои чувствительные шаловливые ручонки с университетских времен неукоснительно держал в белых перчатках. А того, который сидел с двустволкой, Иван с первого взгляда вычислил как Левиного прихвостня. И потом, фактор внезапности еще никто не отменял, а Лева без тщательного обдумывания никогда ничего серьезного не предпринимал. Между тем, охотники явно пришли в себя и, переглянувшись, решили вступить в разговор.
– Что ж, – начал Клушин, – давай обойдемся без сантиментов. Кабана мы завалили случайно. Вот вышли просто поупражняться да оружие проверить, а тут кабаны… целое стадо. Свирепые. Секач их вел клыкастый. Они бы нас в минуту по этим елкам размазали. Вот и пришлось их пугнуть. Так уж получилось.
– Давай и тебе отрежем, сколь надо, – вступил в разговор второй охотник. – Не пропадать же мясу, раз уж так вышло.
– А пару недель назад, на открытии охоты разве не вы возле ручья отдыхали? – все тем же, без выражения, голосом спросил Иван. – Вот, случайно нашел «Охотничьи просторы» с твоим, Лева, домашним адресом, который я, представь себе, до сих пор помню.
Вновь воцарилось полное безмолвие, только Левин напарник непонимающе вертел головой и дергал вертикально расположенными стволами ружья.
– А ты, мил человек, оставь свой вертикал в покое, а то еще, чего доброго, застрелишься ненароком, – холодно посоветовал Иван нервничающему мужчине и неожиданно быстро оказался у него за спиной. Солонухи при этом веером рассыпались по поляне, а выронивший карабин Клушин почему-то опять произнес изумленное «Ба!». Между тем, Иван уже успел снять двустволку с предохранителя и отступить от сидевших.
– Еще кто с вами есть? – глухо спросил он и сделал концом стволов знак, чтобы охотники встали. Больше с ними никого не было, а потому Иван приказал им погрузить кабанью тушу в стоявший неподалеку «УАЗ», а затем усадил туда, в передние кресла, и Клушина с товарищем.
– Мстишь, Иван? Ну-ну! – с трудом сдерживая злобное раздражение, не то спросил, не то констатировал Клушин. – Только чего ты этим добьешься? Ты, боевой офицер, герой Афгана? Из-за какой-то грязной свиньи…
– Ошибаешься, товарищ посредник! – ощущая поднимающийся внутри холодок, возразил Иван. – Я не герой, а всего лишь инвалид первой группы без пальцев, без глаза, без половины черепа с эпилепсией и диабетом в придачу. И я не мщу, а всего лишь поступаю с тобой, как со стукачом и клептоманом, которого не посадили по позорной статье только потому, что я не захотел омрачать память своего отца, которого ты обворовал и, в общем-то, предал. Поэтому сиди молча, а то и в самом деле умрешь до срока… рядом с этой вот свиньей.
После этого Клушин послушно запустил двигатель и, нажав на стартер, стал крутить тугую баранку. Его сгорбившийся приятель сидел рядом и хмуро смотрел на разбитые, грязные колеи.
– Давай рули вниз, а потом налево, к мосту, – по-прежнему обыденно командовал Иван, которому на время отчетливо показалось, будто он где-то на Памире возвращается на свой КПП. – Въезжаешь после моста в ворота и справа увидишь правление. Возле него и глуши.
Когда Карасик увидел вылезающего из машины Клушина, Ивану показалось, что он его знает. Но при извлечении застреленного кабана принял отстраненный вид и весь подобрался.
– Лексеича, что ли, с кордона вызывать? – спросил он у невозмутимого Ивана. – Он как раз к леснику нашему приехал на «ниве» своей. Пусть вон идут ко мне в правление и там разбираются. Не мое это дело, Иван. Извини.
– Ладно, разберемся! – не стал спорить недовольный такой репликой Иван. – Хотя охотятся они на нашей территории и не столько охотятся, сколько портят наши угодья вокруг и про дачки наши не забывают. Вы-то с вашим правлением в центре живете, вам что. А вот тем, кто по окраинам, возле ручья, как покойная Мария, достается каждый сезон. Иль забыл, председатель?
– Ладно, я свое дело знаю, – нахмурился Карасик и стал громко кричать в трубку что-то про свиней и нарезное оружие. Старый Карасик действительно дело свое знал туго:
– Выезжай, Лексеич, ждем в правлении. А мы пока тут чаю попьем для ясности, – почти весело закончил он разговор и в самом деле позвал всех согреться чаем или чем еще. Пришлось идти и Ивану. Но в помещение он входить не стал, а глотнул из коньячной фляжки в заставленных садовым инвентарем сенцах. Охотнадзор Петр Алексеевич Пуляев прибыл через десять минут, как и обещал, когда все уже вышли на лужок возле моста. Увидев Клушина, инспектор несколько опешил.
– А вы, простите, кто будете? – с заметным оттенком подозрительности обратился он к стоящему с ружьем Ивану. – И почему с оружием?
– А это вот его оружие, – указал он Пуляеву на клушинского товарища. – Он из него только что кабанью матку уложил здесь неподалеку. На моих глазах. Поэтому я здесь. И с оружием, чтобы господа браконьеры часом пятки не смазали.
– Я думаю, это лишнее, – с наигранной уверенностью сказал инспектор. – Вполне себе солидные господа, и смазывать пятки – не из их привычек.
– Давайте мы как-то загладим свою вину перед охотничьей инспекцией? – простодушно предложил Лева. – Например, моя организация выделит вашей двести тысяч рублей на приборы контроля, оружие, патроны, тот же корм для кабанов в зимнее время. Вынужденно мы эту свинью убили, можно сказать, в порядке самообороны. А карабин взяли, потому что он еще не пристрелян.
Пуляев вопросительно глянул на Ивана, словно испрашивал его согласия на не совсем законную сделку. А в это время под Ивановой пластиной мучились две мысли: про и контра. С одной стороны, он не любил всех этих протоколов, штрафов и формальных покаяний и сознавал, что живые деньги для окрестных лесов много полезней. Но с другой стороны – из его памяти не уходили ни искромсанные березы, ни все эти банки, бутылки, пакеты, пачки, кучи – все эти отходы хамства и распада, которые упрямо сеяли окрест Города, словно все так и было задумано.
Только вот когда и кем? Неужели Клушиным еще того, университетского времени? А кем же еще? Конечно, такими, как он. И есть во имя чего. Он сейчас отставной полковник и президент какой-то отнюдь не бедной компании или директор коммерческой фирмы. А я – кто? Убогий инвалид, хозяин полудюжины бродячих собак и кошек. По всему видно, они загодя готовили и приближали это, свое время. И вот оно пришло.
Вон и инспектор перед ним тут же залебезил, и если б не я, то наверняка отпустил бы его на все четыре стороны, поскольку так ему безопасней. А мне? А мне – наоборот: чем опасней, тем притягательней! Это я с Жоркой Гессом мочил «духов» на перевалах, я жевал сухари в засадах на караваны и сгорал на плоскогорье под прямыми лучами этого дьявольского светила в середине афганского лета. Да и в госпитале я, а не он рвал на себе кровавые повязки и грыз потные наволочки и простыни. А теперь я должен сделать ему ручкой и пожелать, как в том мультфильме про джунгли, удачной охоты? Нет, у нас не джунгли, а всего лишь куцая, наполовину вырубленная и искромсанная такими вот левами пригородная лесополоса, в которой я пытаюсь после всего пережитого по вине этих расчетливых циников обрести хоть какой-то вымученный покой.
Нет, Лева, ты зря прикрываешься своей организацией. Ты хотя бы за дикую эту свинью ответишь сам, по закону, не более того. Заплатишь штраф, компенсацию за убитого кабана, карабин у тебя отберут, журналисты про тебя какую-нибудь статейку накропают. А ты наверняка в местную Думу собрался через пару месяцев, ближе к Новому году. По крайней мере, надолго запомнишь эту охоту и то, что на земле все-таки довольно тесно, и, прежде чем делать пакости ближнему, надо хорошо подумать… о себе самом.
– Вот что, товарищ инспектор, – глядя в глаза Пуляеву, все тем же голосом, без интонации заговорил Иван, – я, майор в отставке, демобилизованный после тяжелого ранения в Афганистане, был свидетелем охоты вот этих двоих господ на кабана. С этой охоты я доставил их вместе с добычей сюда, в правление садоводческого товарищества «Цапля». Вот убитая свинья, вот орудия убийства, вот стреляные патроны и гильза от карабина, а вот сами браконьеры. И мне абсолютно все равно, кто они, чем заняты и что возглавляют. Давайте я подпишу протокол, и делайте с ними, что посчитаете нужным. Но предупреждаю, что ход и судьбу этого документа я обязательно проверю.
– Зря ты так, Ваня, – зло сузив глаза, проговорил Клушин и, криво усмехнувшись, сплюнул ему под ноги. Иван ударил его беспалым кулаком точно в подбородок. Клушин сперва тяжело сел на чахлую, с бархатцами клумбу, а затем повалился набок. Пуляев проворно отпрянул от потерявшего сознание браконьера и испуганно уставился на двустволку, по-прежнему находившуюся в Ивановых руках.
– В правильном ты, Пуляев, направлении смотришь! – похвалил Иван. – Я не вполне нормальный после ранения, – он повернулся к инспектору спиной и показал ему свой титановый затылок, – и мне, в случае чего, много не дадут. А скорее всего, вообще ничего не будет. Так что делай все по уму, а потом и спи себе спокойно.
Пуляев согласно кивнул и даже, как показалось Ивану, сказал: «Слушаюсь!», и хотел отдать честь, но в последний миг, уже доведя правую руку до виска, судорожно сложил раскрытую ладонь в кулак и прижал ее к ляжке.
Иван в свою очередь положил двустволку на лужайку и стал ждать, когда инспектор закончит составление протокола. Ждать пришлось довольно долго, потому что инспектор, явно нервничая, дважды портил бланки и даже сломал ручку. Кое-как оклемавшийся Клушин долго не мог понять, где он находится, и чего хотят от него, бывшего штабного офицера и состоятельного бизнесмена, эти странные, плохо одетые люди со свирепыми лицами.

Повесть Виктора СБИТНЕВА «Про ИВАНА из АФГАНА»
опубликована в журнале «ПОДВИГ» №08-2019 (выходит в АВГУСТЕ)

 

Статьи

Обратная связь

Ваш Email:
Тема:
Текст:
Как называется наше издательство ?

Посетители

Сейчас на сайте 250 гостей и нет пользователей

Реклама

Патриот Баннер 270

Библиотека

Библиотека Патриот - партнер Издательства ПОДВИГ