ДЕТЕКТИВЫ СМ

ПОДВИГ

КЕНТАВР

  Лоренс БЛОК

 

  БРОСОК в ЕВРОПУ

  Глава из романа

  Перевел с английского Виктор ВЕБЕР

  

   На югославской стороне границы забор возвышался на восемь футов. Нижние семь – металлическая сетка, восьмой – колючая проволока. В тридцати ярдах от первого забора расположился его венгерский собрат, пожалуй, на фут или два выше. А между заборами – полоска ничейной земли, усеянная следами пограничников. К счастью для нас, через сетку не пропускали электрический ток, зато рядом не было деревьев, забравшись на которые, мы могли бы перелезть через заборы. И по обе стороны заборов тянулись бесконечные виноградники.

   –  У тебя есть план, Ивен? – спросил мой спутник.

   –  Нет, – ответил я, – плана у меня нет.

   –  Сможем мы прорезать дыру в сетке?

   –  Я не взял с собой ножниц, режущих металл. И потом, на это ушло бы слишком много времени. Я могу поднять тебя, Милан.

   –  Да, но как ты сам перелезешь через забор?

   Я не ответил. Подумал о том, чтобы вернуться к шоссе и каким-то образом пройти через КПП. Будь я один, возможно, и попытался бы сделать это, но с Бутеком не мог идти на такой риск. Ставки слишком высоки, а он в этой игре новичок.

   И тут меня осенило:

   –  Лестница. Палки.

   –  Не понял.

   –  Лозу поддерживают палкой, чтобы она не лежала на земле. Давай поглядим, что это за палки. – Я освободил ближайшую палку от лозы, выдернул ее из земли. Прямоугольный брусок длиной в четыре фута и сечением один на два дюйма. Я отнес его к забору, приставил к очку сетки, надавил. Брусок пролез, пусть и с натягом.

   –  Нам нужна дюжина таких палок. С их помощью мы переберемся через забор.

   Он не стал задавать лишних вопросов. Мы работали быстро, выдергивая палки из-под лоз. Когда набралась дюжина, я вставил их до половины в ячейки сетки, расположив равномерно по высоте.

   –  Ступеньки, – пояснил я.

   –  Но они выдержат наш вес?

   –  Выдержат, если поддерживать их снизу. Я тебе покажу.

   Я присел, и Бутек забрался мне на плечи. Сумел сохранить равновесие, пока я осторожно выпрямлялся.

   –  Сможешь ты переступить через колючую проволоку и поставить ногу на верхнюю палку? – спросил я. – Делать этого не надо, только скажи, сможешь или нет.

   –  Смогу.

   –  Хорошо, – я схватился за верхнюю палку со своей стороны.

   –  Давай.

   Одна из его ног покинула мои плечи и переместилась на палку, уже по другую сторону колючей проволоки. Всем своим весом я удерживал палку. Вторая нога последовала за первой.

   –  Ивен! – вдруг воскликнул Бутек.

   –  Что?

   –  Куда мне поставить вторую ногу?

   –  Не знаю, – что еще я мог сказать? – А может, ты прыгнешь?

   –  Попробую, – ответил он и прыгнул.

   Как только палка с другой стороны забора освободилась от веса Бутека, меня бросило на сетку.

   Бутек приземлился, как кошка. Шапка с него слетела, парик тоже, но он повернулся ко мне с торжествующей улыбкой:

   –  Ты в порядке, Ивен?

   –  Да, конечно, – ответил я, хотя вопрос этот следовало задавать мне. Все-таки он прыгал с высоты семи футов. – А ты?

   –  Все отлично. А как ты заберешься на забор?

   Я ему показал, как. Пришла его очередь своим весом удерживать палки в горизонтальном положении. Забравшись на самый верх, я перекинул правую ногу через колючую проволоку и встал, балансируя на верхней палке. Потом оттолкнулся обеими ногами, одновременно перекинув левую ногу через колючую проволоку. Каким-то чудом не задел ее, приземлился на обе ноги, коснулся земли руками, перекувырнулся через голову, словно так и задумывалось, и встал на ноги. Второй раз у меня такого бы никогда не вышло, но думаю, София и другие гимнастки сочли бы мое выступление блестящим.

   Милан тепло поздравил меня:

   –  Сразу видно, Ивен, что ты долго и упорно тренировался.

   –  Приходилось, – ответил я. Собственно, падал я лишь один раз, с дерева, когда пересекал границу Италии и Югославии, но впервые мне удалось совместить падение с элементами акробатики.

   –  А теперь?

   –  Вытащим палки и проделаем то же самое с венгерским забором.

   Некоторые из палок не желали вытаскиваться, словно приварились к металлической проволоке. Но мы с Миланом все-таки вырывали их одну за другой и переносили через ничейную землю. На венгерской стороне мы видели точно такой же виноградник, разве что с чуть большим расстоянием между шпалерами. Меня всегда удивляло, что переход границы обычно не сопровождался кардинальными изменениями местности. Это только на карте территории меняют цвет, а в действительности граница действительно является для земли инородным элементом, не имеющим ничего общего с жизнью.

   Палки мы вставили в венгерский забор. Я опустился на колени, Милан во второй раз встал мне на плечи. То ли он набрал вес за последние минуты, то ли я заметно ослабел, но подняться мне удалось с трудом. Однако я поднялся, поддержал палку снизу, и Бутек, уже в шапке и парике, птичкой перемахнул через забор, приземлился кошкой и, сияя, как медный таз, повернулся ко мне.

   –  Теперь ты, Ивен!

   Я приготовился к подъему. Этот забор был повыше первого, и я сомневался, что Бутек сможет достать до верхних перекладин. Сказал ему, что подниматься будем вместе, я – с одной стороны, он – с другой. Мы уже встали на нижнюю палку, когда с запада донесся шум автомобильного двигателя.

   Я спрыгнул на землю, отчего Бутек потерял равновесие и растянулся на траве.

   –  Патруль, – прошептал я. – Спрячься. Я попытаюсь уговорить их отпустить меня. Если не получится, иди в Будапешт. Найдешь там Ференца Миколаи. Упомяни мое имя, скажи все, что сочтешь нужным. Он переправит тебя на Запад. Он...

   –  Но моя рукопись!

   –  Я постараюсь выкрутиться. Если не получится, ты напишешь книгу заново, в Лондоне или в Америке. Поторопись!

   Я уже видел патрульный автомобиль. Он напоминал джип времен Второй мировой войны. Один пограничник сидел за рулем. Второй на коленях стоял на сиденье, положив винтовку поверх ветрового стекла. Ствол винтовки смотрел на меня.

   Я быстро отошел от забора к середине дороги. Высоко поднял руки, начал отчаянно махать ими, словно предупреждал о какой-то опасности. Джип остановился в нескольких ярдах от меня. Пограничник с винтовкой по-прежнему держал меня на мушке. Водитель соскочил на землю, направился ко мне, с пистолетом в руке. Через несколько мгновений за ним последовал и второй пограничник.

   Кричать они начали вместе, засыпав меня вопросами: «Что ты тут делаешь? Разве ты не знаешь, что находиться здесь запрещено? Как ты перелез через забор?» Я бы не мог ответить на них, если б и хотел. Свои вопросы они выкрикивали один за другим, не дожидаясь моих ответов.

   Обращались они ко мне на венгерском, а я что-то бормотал на словенском. Венгерские пограничники могли понимать сербохорватский язык, но на словенском говорили в самой западной республике Югославии, поэтому едва ли они могли изъясняться на нем. Возможно, язык они узнали, но понять, что я им толкую, не могли. Я же пересказывал на словенском Декларацию Ирландской республики 1916 года. Они какое-то время слушали, потом начали задавать те же вопросы на исковерканном сербохорватском.

   Я продолжал держаться словенского. При этом размахиваk руками, дабы они окончательно убедились, что я – псих, который никому не причинит вреда, а потому нет никакого смысла передавать меня их югославским коллегам, достаточно просто помочь мне перелезть через югославский забор, избежав тем самым заполнения множества бумаг.

   В этом случае я бы воспользовался румынской границей, оттуда перебрался бы в Венгрию и вновь встретился бы с Бутеком в Будапеште. Вероятно, ему удалось скрыться, потому что оба венгра сосредоточили внимание на мне и даже не взглянули в сторону своего забора.

   Я говорил и говорил, размахивая руками. Водитель тяжело вздохнул и сунул пистолет в кобуру. Второй пограничник опустил винтовку.

   И тут, в нескольких ярдах справа, зазвучали венгерские слова.

   –  Оружие на землю, кретины! Потом руки вверх, а не то умрете, как собаки. Вы на прицеле. Быстро!

   Водитель так быстро вскинул руки, словно их дернули за невидимые проволочки. Винтовка выскользнула из пальцев второго пограничника и упала на гравий.

   –  Возьми их оружие, Ивен, – последовало на словенском.

   Я поднял винтовку, вытащил из кобуры водителя пистолет, попятился к венгерскому забору, повернулся к Милану Бутеку. Он сидел на корточках с другой стороны забора, нацелив на пограничников одну из деревянных палок.

   –  Повернитесь, – приказал я пограничникам на венгерском.

   Они повернулись, и я повел их к джипу. Перехватил пистолет за ствол и рукояткой вырубил обоих, ударив, не слишком сильно, в основание черепа. Они повалились на землю, как снопы.

   Ключ торчал в замке зажигания. Я завел джип, подогнал его к нашей палочной лестнице. С капота мне уже не составило труда добраться до верха, конечно же, с помощью противовеса – Бутека. Я опять приземлился на ноги, потерял равновесие и шлепнулся на задницу. На этот раз акробатического этюда не вышло.

   –  Ты в порядке, – спросил Бутек.

   –  Думаю, да. – Я протянул ему руку, и он помог мне подняться. В другой руке он все еще держал палку. Проследил за моим взглядом и улыбнулся:

   –  Старый партизанский трюк. У нацистов было оружие, но мы, партизаны, брали умом. Ум обеспечит тебя оружием, но оружие никогда не прибавит ума. Я не мог бросить тебя, Ивен. Как бы я один добрался до Будапешта? И что за чушь ты бормотал на словенском? Что-то насчет Ирландии?

   –  Декларацию Ирландской Республики излагал.

   –  На словенском ее услышишь не часто. – Мы начали вынимать палки из ячеек сетки. – Следовало ли их убивать, Ивен?

   –  Они живы. Придут в себя через час.

   –  А не опасно ли оставлять их в живых?

   –  Я думаю, безопаснее, чем убивать. О случившемся они будут помнить смутно. Не захотят признаваться, что их провели, как детей. Им будет проще просто забыть об этом инциденте. А вот если бы мы их убили, другие пограничники нашли бы трупы, и нас стали бы искать.

   –  Я бы не хотел их убивать. От убийств устаешь. Ты оставил им винтовку?

   –  Да.

   –  Может, им нужно оставить и пистолет? Тогда молодому человеку не придется писать рапорт о пропаже оружия.

   –  Но пистолет иной раз очень даже кстати.

   –  Возможно.

   Я задумался. И решил, что от пистолета больше вреда, чем пользы. Все-таки выстрелы – дело шумное, и кто знает, чье внимание они привлекут. Да и пограничникам будет проще обо всем забыть, если оружие останется при них. После 1956 года венгры привыкли к тому, что люди пытаются нелегально перейти границу. И с легкостью забыли бы о двух бродягах, если б мы им в этом помогли.

   Я поставил пистолет на предохранитель и перебросил через забор. Он упал на землю в нескольких футах от еще не успевшего очнуться владельца ствола.

   –  Хорошо, – кивнул Милан Бутек. – Оружие меня нервирует.

   –  Палки безопаснее, да?

   –  Безусловно. И, разумеется, куда эффективнее, чем оружие, при встрече с вампиром, не так ли?

   –  Согласен с тобой.

   –  Простые крестьяне, как мы, должны верить в вампиров

   –  И в вервольфов.

   –  Само собой.

   И, как простые крестьяне, мы затрусили по бескрайним виноградникам на север, в глубь Венгрии.

   

Роман Лоренса БЛОКА «БРОСОК в ЕВРОПУ»

опубликован в журнале «Детективы «СМ» №03-2020 (выходит в ИЮНЕ)

 

 

Статьи

Обратная связь

Ваш Email:
Тема:
Текст:
Как называется наше издательство ?

Посетители

Сейчас на сайте 322 гостя и нет пользователей

Реклама

Библиотека

Библиотека Патриот - партнер Издательства ПОДВИГ