Юрий ПОКЛАД

ПОЛЯРНОЕ СИЯНИЕ
Глава из романа

ПРЕДЛОЖЕНА АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

ДОПРОС
Зимой светает не раньше десяти. Было ещё сумрачно, когда к Васе Пичкову явился Анатолий Сысоев. Между Галей и Васей отношения оставались малопонятными. Галя всё плакала и молчала, Вася ходил, понурив голову. Тень Николая Савельева незримо стояла между ними. Что делать дальше в такой ситуации ни Галя, ни Вася не имели представления, не было у них жизненного опыта, мудрости, твёрдости, наконец, чтобы просто разойтись и не мучить друг друга. Никакого подобия семейной жизни, не предвиделось, - каждый переживал за своё. Галя – мучилась любовью к Савельеву. Вася – тем ненужным, бесцельным выстрелом, который он и не собирался делать, но, всё-таки, сделал, повинуясь не вполне понятной ему, посторонней силе.
И вот нагрянул, как всегда немного выпивши, Сысоев. Кинул потёртый кожух у порога, сверху на него – рыжую собачью шапку, кряхтя, стянул валенки. На ногах остались грязновато-белые портянки, от них он освободился, неловко наступая пятками на концы.
– Позвольте войти? – церемонно спросил он.
Галя безучастно посмотрела на гостя и ушла на кухню, прикрыв за собою дверь.
Сысоев оседлал табуретку, жестом предложил Васе сесть.
– Ты чего, Толик? – спросил Пичков, интуитивно угадывая в поведении Сысоева неестественность и угрозу.
– Дело в том, Василий Романович, что пора нам серьёзно поговорить.
– О чём говорить-то?
– А ты не спеши. Не надо никогда спешить. Может быть, сегодня твоя судьба решается, а ты спешишь.
Этими словами Сысоев вогнал Васю в окончательную тоску.
– В общем, так, – произнёс Сысоев, бережно приглаживая ладонью высокую плешь, – мне поручено снять с тебя допрос. Как смотришь на это?
– Поручено, значит снимай, – обречённо вздохнул Пичков.
– Только так давай, чтобы официально, я потом протокол составлю, а ты подпишешь.
– Составляй.
– Официально интересуюсь, Василий Романович, какое ваше мнение по поводу того, кто мог стрелять в Савельева Николая Степановича?
– Откуда мне знать?
– Но вы же подозревали Савельева в сожительстве с вашей женой Галиной?
– Тебе-то какое дело?
– Да я же допрос снимаю! Я вопросы задаю, неужели не ясно? Представь, что я по-настоящему следователь, по форме весь. Представил?
– Нет.
– Почему?
– Рожа у тебя ненадёжная какая-то.
– Лучше на свою рожу посмотри, чукча нерусская! И вообще, знаешь, что-то у меня вдохновение слабоватое. Бутылка водки найдётся в этом доме?
– Галь! – крикнул Пичков на кухню. – Галь, у нас водка есть?
Галина приоткрыла дверь.
– Зачем тебе?
– Вот, Сысоеву надо, он следователь теперь, ему поручили допрос с меня снять.
– Толик, что ли, следователь?
– Ну, да.
– Не могли поумнее кого-то найти?
– Вы, между прочим, не оскорбляйте меня, гражданка Пичкова, я потом ещё и с вами побеседую.
– Не буду я с тобой беседовать.
– Так есть бутылка или нет? – не выдержал Вася.
– Есть, не шуми. Рюмок сколько ставить, одну или две?
Вася вопросительно посмотрел на Сысоева.
– Давай две, – рубанул ладонью тот, – демократия.
Вася быстро слазил в погреб, в который вёл квадратный люк в полу прихожей, достал банку маринованных грибов, из холодильника извлёк мороженую рыбину, настрогал её ножом на тарелку. Сысоев одобрительно наблюдал за всеми этими приготовлениями. Напомнил:
– Морсу брусничного не помешало бы. Есть?
– А как же!
– Тащи.
Он вожделенно скрипнул зубами, вспомнив холодную ядрёность брусничного морса.
Наконец Вася присел к столу.
– Наливать?
– Естественно, – раздражённо разрешил Сысоев.
После водки разговор пошёл живее.
– Так, значит, ты не знаешь, кто мог стрелять в Савельева?
– Не знаю.
– Но ты мог подговорить кого-нибудь, чтоб стрельнули. Вот брат твой двоюродный в котельной работает, Семён Пичков, что ему стоило пальнуть ночью и убежать?
– Семён-то? Да он котят топить боится, куда ему в человека стрельнуть! Нет, Семён не стал бы.
– Котята – не аргумент. Ты плесни-ка ещё, не стесняйся, между первой и второй промежуток небольшой. Так, значит, ничего тебе не известно?
– Что ты пристал? – не выдержал Пичков. – Что ты меня мучаешь?
– Уверен, что ты всё знаешь, потому и мучаю, – убеждённо произнёс Сысоев и, лихо опрокинув рюмку, стал закусывать строганиной, осторожно обмакивая каждый кусочек в пластмассовую крышечку, куда была насыпана соль, перемешанная с чёрным перцем. – Знаешь, но молчишь. А это, имей в виду, вину твою усугубляет.
Ни в чём Сысоев не был уверен. Ему просто нравилось выглядеть солидным и глубокомысленным. Мешала мысль о том, что влетит от Батанова за самовольный допрос.
– Как это «усугубляет»? – переспросил Пичков, мудрёные слова действовали на него угнетающе.
– Вина твоя ещё больше делается, балбес! Больше срок дадут.
Сысоев собирался было развить мысль в том аспекте, что граждане, укрывающие преступников от справедливого возмездия, способствуют новым преступлениям, но Вася вдруг сказал:
– Я в него стрелял. Сам хотел признаться, не решался всё.
Сысоев настолько обалдел от этого признания, что перестал жевать. То, что мог стрелять Пичков, ему не приходило в голову. Некоторое время он с удивлением разглядывал Васино лицо. Налил водки, не закусывая, выпил.
– Ты не врёшь?
– Зачем мне врать? Больно нужно.
– Как же ты оказался в Посёлке, ты же на вахте той ночью был?
– На «Буране» приехал. Мне Семён позвонил, сказал, что ночью к Галине любовник придёт, а кто именно не сказал. Я на «Буран» и вперёд. Часа два стерёг. У меня, ты ж знаешь, вход отдельный, с крыльцом, не перепутаешь. Гляжу – выходит. Николай Степаныч.
Бутылку допили, Вася быстренько сгонял ещё за одной. Говорил он теперь, не переставая, грех измучил его.
– Толя, разве б я выстрелил, сам подумай? Кто я и кто он! Но мне показалось, что он сам хотел, чтобы я выстрелил, представляешь?!
– Как ты с Галкой-то теперь? Разводиться будешь?
– Не знаю. Переживает она, молчит. Жалко её. Может, договоримся как-то, миром решим. Я ей, вроде б, уже и простил: влюбилась, что поделаешь. Боюсь только, что она всё равно к нему уйти захочет.
– К кому?
– К Савельеву.
– Так ты ничего не знаешь? – Сысоев неосторожно двинул локтем, рюмка упала на пол.
– Нет.
– Он в больнице в лестничный пролёт бросился. Убился насмерть!
Распахнулась дверь кухни, Галя стояла и молча смотрела на Сысоева, словно ожидая, что тот откажется от своих слов, обратит их в шутку.
– Ты чего, Галина? – спросил Сысоев.
Она не отвечала, только смотрела на него неподвижными, расширенными от ужаса глазами.

Роман Юрия ПОКЛАДА «ПОЛЯРНОЕ СИЯНИЕ»
опубликован в журнале "ПОДВИГ" №12-24 (ДЕКАБРЬ) 
ОФОРМИТЬ ПОДПИСКУ на ж-л «ПОДВИГ» можно  
НА САЙТЕ (АКТИВНАЯ ССЫЛКА) или в отделении связи «ПОЧТЫ РОССИИ»