Виктор КАРПЕНКО

 

По ПРОЗВИЩУ МЕДВЕДЬ

Отрывок из романа

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

   

                            Моему отцу командиру взвода дивизионных разведчиков младшему лейтенанту КАРПЕНКО Федору Федоровичу

   Близился вечер субботы. Олег, Сергей, Федор, чисто выбритые, наглаженные, благоухающие одеколоном, вышли из дома, служившего им две недели надежным убежищем, куда не собирались возвращаться. Шли не спеша, минут двадцать. За это время у них, якобы фронтовиков, находящихся на излечении, дважды проверили документы. У проверяющего документы майора Олег спросил:

   – Не приезжает ли кто из высших чинов? Уж больно много суеты.

   – Отдыхайте, господа офицеры. Это вас не касается! – Отдавая документы, майор посоветовал: – Лучше бы вам в гостинице посидеть сегодня вечером.

   – Благодарю за совет, господин майор, но сегодня дает спектакль Венская опера. В белорусских болотах такое не покажут, – улыбнулся Олег дружелюбно. Отдав честь, разведчики в немецкой офицерской форме проследовали к уже сияющему огнями театру.

   – Иллюминация-то какая! – изумился в который раз Сергей. – Налетов авиации не боятся!

   – Во Львове ни промышленности, ни особо важных объектов нет, почему его и не бомбят, – пояснил Олег. – Все, парни, шутки в сторону, работаем!

   Федор остался на улице. Зайдя за колонну, внимательно наблюдая за теми, кто приезжал на автомобилях. Лакированный черный «хорьх» полковника Энгельса миновал парадный вход и завернул за угол театра. Федор устремился следом. Автомобиль остановился у служебного входа, водитель открыл шефу дверь. До Федора донеслось:

   – Не приду через час, не уходи, жди!

   Как только за шефом львовского гестапо закрылась дверь служебного входа, Федор выступил из темноты.

   – Стоять! – приказал он твердо. – Предъявите документы.

   – Какие документы? – водитель от такой наглости оторопел, судя по петлицам, не рядовой, но в гестаповских званиях Федор был не силен. – Ты, лейтенант, знаешь, чья это машина?

   – Знаю, – спокойно ответил Федор и ребром ладони ударил по горлу водителя. Подхватив захлебывающегося собственной кровью гестаповца, бросил: – Но-но! Ты мне так всю форму испачкаешь. – Для верности ударил водителя еще кулаком по голове, и тот затих.

   Усадив гестаповца на заднее сиденье, Федор поспешил в театр. Пройдя в раздевалку, нашел глазами товарищей и кивнул им.

   В вестибюле все было чинно-благородно. Заядлые театралы, несмотря на войну, относились к посещению театра, как к празднику, и вели себя соответственно. Любителей оперы в военной форме было немного, во всяком случае, намного меньше, чем на опере Вагнера неделю назад. Лесковский в сопровождении майора гестапо Шредера появился перед первым звонком. Увидев знакомое лицо, улыбаясь, подошел:

   – Мечты сбываются, господин капитан!

   – Благодаря вам, господин Шнайдер.

   – Можно просто Отто, – рассмеялся Лесковский. – Господа офицеры, разрешите представить моего большого друга. Майор Шредер, небольшой любитель оперы, но театральный буфет обожает, – пошутил Арсений Лесковский. – Кстати, пока еще есть время, предлагаю посетить это богоугодное место.

   По широкой мраморной лестнице они спустились в полуподвал, где расположился буфет. Заказали по рюмке коньяка и чашке кофе.

   – Кофе паршивенький, – скривился Лесковский, – а вот коньяк хорош, французский.

   За разговорами об опере и оперных солистах время пролетело незаметно. Прозвучал третий звонок. Несколько разомлевший от выпитого, Лесковский предложил:

   – У нас ложа на четверых, а мы вдвоем. Приглашаю, – обернувшись к майору Шредеру, спросил: – Ты же не против, Вилли? Майор, молчавший все это время, лишь кивнул.

   Поднимаясь из полуподвала в фойе, Лесковский заметил табличку над дверью с надписью «Служебный вход. Только для работников театра». Остановился, сказал:

   – В антракте обязательно зайдем, поприветствуем артистов.

   – А чего ждать антракта? – неожиданно подхватил Олег, – зайдем сейчас, а после окончания спектакля с коньячком заглянем, поблагодарим...

   – Так времени мало, – возразил было Лесковский, но Олег, он же капитан Рихард Базель, смело толкнул дверь.

   – Успеем!

   Открылся узкий коридор с дверьми с одной и другой стороны. Некоторые были открыты, выбегали костюмеры, гримеры... Сергей, шедший впереди, приоткрыл дверь одной из гримерок и, обернувшись, радостно воскликнул:

   – Хозяин на месте, входим!

   Вошел первым, встал справа от входа. Следом за ним в гримерную прошли Олег и Лесковский. Последним был Шредер. Как только он переступил порог, Сергей нанес ему сокрушительный удар по затылку. Когда же Лесковкий никого не увидел на стуле перед гримерным столиком, а в зеркале гримерного столика отразились лишь два офицера, он насторожился, мигом протрезвев.

   – Господа, что происходит? – завопил он, но поперхнулся на полуслове: Олег легонько ткнул его кулаком в живот.

   – Тихо! Еще слово, и отправишься к Господу Богу за своим майором! – по-русски, спокойно предупредил Самойлов. Когда Лесковский отдышался, продолжил: – Будешь делать, что я скажу, останешься жив, Отто Шнайдер, или Арсений Богданович Лесковский!

   Поляк дернулся, но пистолет Сергея, ствол которого был приставлен к его ребрам, погасил все его мысли о сопротивлении.

   – Чего вы от меня хотите? – также по-русски спросил Лесковский.

   – Сейчас мы пройдем по коридору, выйдем через служебный вход из театра, сядем в машину.

   Сергей метнулся прочь из гримерки, через несколько минут вернулся, доложил:

   – Чисто. Машина у подъезда. Охранник обезврежен.

   Оказавшись в машине, Лесковский воскликнул:

   – Это же «хорьх» оберста Энгельса!

   – Да, мы ее у него одолжили, – улыбнулся Сергей. – Не могли же мы такого великого человека, как Арсений Лесковский, везти на грузовике.

   Когда автомобиль тронулся, поляк сник, а позже спросил:

   – Куда вы меня везете?

   – Узнаете, когда придет время, – ответил Самойлов. – А теперь слушайте внимательно: если вдруг машину остановит патруль, вы проглатываете язык.

   – Да, но у меня с собой нет документов...

   – Не волнуйтесь, они у нас. Сергей, покажи, – повернул голову Олег, сидевший на переднем сиденье рядом с Федором.

   – Прошу прощения, господин капитан, или как вас там... – продолжал канючить Лесковский. – На дворе зима, а мы раздеты... Если ехать далеко, замерзнем...

   – Придется потерпеть, – и, повернувшись к Федору, сказал: – Выйдем за город, отдашь этому гаденышу шинель водителя.

   Машину Энгельса, ехавшую на небольшой скорости, никто из патрульных не осмелился остановить. Даже на въездном КПП, осветив автомобиль прожектором и узнав его по номерам, патрульные поспешили открыть шлагбаум.

   – А теперь гони, Медведь! – приказал Самойлов. – Еще минут десять до антракта. Пока найдут Шредера, доложат Энгельсу, отдадут команды, обзвонят КПП, снарядят погоню, пройдет с полчаса. Наши полчаса. В Дрогобыче они, конечно, поднимут всех на ноги. Туда нам путь заказан.

   – А нам туда и не нужно, – подал голос Федор.

   Всполошился Лесковский:

   – Меня будут искать, я очень ценен для Германии! Вы вообще знаете, чем я занимаюсь?

   – Знаем. А теперь заткнись. Надоел! – отрезал Сергей. – Или тебе рот галстуком заткнуть?

   Еще издали Федор увидел выходивший на обочину из кустарника комель дерева. За десять метров до него остановился, вышел из машины, но скоро вернулся.

   – Здесь! А теперь держитесь, кто за что может, – спокойно произнес он и резко повернул руль. Подминая кустарник, «хорьх» пополз вниз по склону обочины. Еще мгновение... и автомобиль остановился, высветив фарами поросшую мелким кустарником просеку. – Это заброшенная дорога, но проехать можно, сам ею прошел до нужного нам места.

   Выключив двигатель, Федор вернулся к дороге и, как мог, расправил смятый кустарник. «Сразу не увидят, а коли при дневном свете найдут место съезда, то это будет уже неважно...» Осторожно проехав переезд, Федор прибавил скорость. Через полчаса остановился, заглушил двигатель.

   – Дальше пойдем пешком. С километр, – пояснил Федор. – Посидим пяток минут, чтобы глаза к темноте попривыкли. Интересно, сколько сейчас времени?

   – К 21.00 стрелка подходит.

   – Ничего себе, – присвистнул Сергей. – Всего-то! За два часа управились. Ай да мы!

   – Чего разахался? – осадил Сергея Олег – Еще надо самолета дождаться.

   – Дождемся. Прилетит, – уверенно произнес Сергей и распахнул дверцу кабины. – Ну, веди нас, Сусанин!

   – Старый, – обратился Федор к Самойлову, – здесь идти с километр. Я на всякий случай один наведаюсь на хутор, посмотрю, что там да как, и приду за вами.

   Федор исчез в темноте. Вскоре вернулся в сопровождении Мирона Студенца. Тот, пожав руку Самойлову, молодцевато доложил:

   – Все готово: костры разложены, сыны на месте. – Несколько обмякнув, попросил: – Прости своего товарища, что с собой меня привел. Не хотел я, чтобы мою просьбу сыновья услышали. Как дело в этой войне повернется, еще неизвестно. У старшего-то сына жена, детишки, а младший – мальчишка совсем. Богом прошу, командир, возьми Никитку с собой, хотя бы за него буду спокоен...

   – А в полиции его не хватятся?

   – Это я утрясу, – заверил Мирон.

   Поразмыслив немного, Олег твердо сказал:

   – Возьму! Парня пристрою...

   Ровно в два часа послышался рокот двигателя. Вспыхнули костры, самолет с первого захода пошел на посадку. Сел. Не выключая двигателя, развернулся, открылась дверь кабины. Пересиливая шум двигателя, кто-то из экипажа, крикнул:

   – Самойлов! Подойди! Один!

   Когда Олег приблизился, летчик ручным фонариком осветил его лицо.

   – Самойлов! – произнес он уверенно. – Твой нос ни с чьим не спутаешь. Быстро грузимся и взлетаем. Нам бы до рассвета линию фронта перепрыгнуть...

   Уже в самолете Лесковский, не утерпев, спросил:

   – Так куда же мы летим?

   – В Москву! – был ответ.

   

   Роман Виктора КАРПЕНКО «По ПРОЗВИЩУ МЕДВЕДЬ»

   опубликован в журнале «ПОДВИГ» №06-2020 (выходит в ИЮНЕ)