Владимир УДОВЫДЧЕНКО

ДОЗНАВАТЕЛИ
Эпизоды из повести

ПРЕДЛОЖЕНЫ АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

- Дознание, Сережа, процесс творческий, - рассказывал Дюжев Серомышину основы своей работы. - Дознаватель это скульптор уголовного процесса. Это дизайнер уголовного права. Я тебе больше скажу. Дознаватель это художник. Я, бывает, так протокол допроса напишу, что сам прочитать не могу. А смотрится красиво. И мы дознаватели еще ведь и рулевые в уголовно - правовом море.
- Как это? - не понял Серомышин.
- А вот так. Не зря в народе говорят: закон как дышло, куда повернул, то и вышло. И дышло это поворачивает в нужную ему сторону ни кто иной, как дознаватель. Он поворачивает закон, как капитан корабля поворачивает штурвал, обходя подводные камни выставляемые начальством в океане юстиции.
- Красиво говоришь. Даже захотелось работать. А выполняешь ли ты, Саша, указания начальства при повороте дышла и штурвала или все решения принимаешь самостоятельно как лицо процессуально независимое? - интересовался тонкостями работы Серомышин.
- Начальников у дознавателя только два - уголовный кодекс и уголовно - процессуальный, заявил Дюжев, потрясая в воздухе толстой книгой. - Кодекс - мой начальник, других у меня нет. Но начальники этого не понимают. Отсюда и конфликты. Начнешь работать - поймешь. Я обычно с начальниками во всем соглашаюсь. Так точно, говорю, сделаем как вы указали. Но в кармане брюк всегда при этом держу фигу и делаю по - своему, так - как надо мне. Такая у меня тактика и она почти всегда срабатывает. А стратегия у меня другая. Как только утомляюсь - ухожу на больничный. Стараюсь больше двух месяцев подряд не работать. Полтора месяца в году я в очередном отпуске, и четыре больничных за год дней по двадцать в среднем каждый. Итого пять отпусков в году. Больничный нам все равно оплачивают стопроцентно. Почему бы не пользоваться? Если с тобой сработаемся - будем болеть по очереди, чтобы не перетруждаться.
- А если ничего не болит, как болеть - то?
- Ну ты, Сережа, как ребенок, честное слово. Вариантов тут несколько. Покупать больничный лист я тебе не советую. И так мало зарабатываем. Вызывай на дом терапевта и лежи телевизор смотри. А придет доктор, покашляй как следует прямо на него, чтобы близко не подходил. Скажи температура за 40 градусов зашкаливает, но только сейчас упала, после того как ты съел все таблетки обнаруженные дома. Больничный дней на двадцать обеспечен. Но я тебе не советую с терапевтами связываться.
- Почему?
- Замучают,Серега, со своими анализами. То им кровь сдай, то мочу, флюрограмму сделай - дозу радиации получи. Забегаешься по амбулаториям. Я лично к психиатру хожу.
- Это куда это?
- Ясно куда - в нашу милицейскую поликлинику. Есть там такой замечательный психиатрический кабинет. Очередей никаких. Приедешь, скажешь доктору: нервный я стал, на подозреваемых кидаюсь, жену с пистолетом гоняю, устал скажи, полечите доктор.
- И что вылечит?
- А куда он денется. Сначала спросят всякую лабуду - слышишь ли голоса и так далее. Говори ничего не слышу. Слух вообще плохой, даже музыкальный. Только нервный скажи очень. К невропатологу пошлет, не соглашайся, говори: был уже и не помогло. И они обязаны начать тебя лечить. Больничный дают сроком не меньше месяца. Горошки сладкие гомеопатические выпишут. Никаких у них анализов и в помине нет. Ни тебе мочи, ни крови. Гуляй целый месяц и хохочи. А пока на больничном сидишь, все свои дела уголовные расследуешь и еще и премию получишь. Есть правда один нюанс. Пугать начинают что поставят на учет. И поставят на психучет обязательно.
- Так что хорошего на учете у психиатра состоять?
- Ничего плохого. Их учет это совсем не то, что учет в районных психо - неврологических диспансерах. Никаких последствий. Пойми, что в милиции психов быть не должно. Обязаны вылечить. Я, например, четвертый год лечусь, чувствую себя прекрасно чего и тебе желаю и, заметь - лучший друг начальника психиатрического кабинета. Но если хочешь - не болей. Работай с утра до ночи. В делах будет завал. И будешь ты у начальства плохой - в отпуск зимой. А я буду хороший и в отпуск летом. Так что твоя жизнь - ты и выбирай. Я лично живу по оплате своего труда. Ну понял ты, Серомышин, хоть что-нибудь из тонкостей дознавательской жизни или нет?
- Ну, кое-что понял, наверное.
- Вот именно, наверное... А раз понял то пора приступать к самостоятельной работе. Считай, что я тебя отстажировал. Сотрудник ты опытный - без стажировки справишься. Кодекс почитаешь на досуге - и вперед.
……….
- Здравствуйте, Сергей Клавдиевич, - заулыбался Сеня.
- Мы что, знакомы? - удивился Серомышин.
- Как же мне не знать своего участкового. Я вас глубоко уважаю за всё, что вы сделали на обслуживаемом участке.
- И что я такое сделал?
- Порядок навели. Собаки все в намордниках гуляют и на поводках. Вы когда выпимши домой идете всегда этих собачников гоняете. Когда вы идете по участку ни одной собаки не видно. Я ведь из - за этих собак спорт бросил. А благодаря вам опять хочу начать.
За Серомышиным действительно водилась слава грозы четвероногих друзей человека, после того как год назад от них пострадал его любимый кот, вернувшийся с прогулки без хвоста. Кошек и котов, Серомышин относил к животным стоящим на более высокой ступени развития, нежели остальные млекопитающие. Гуляющие коты, по мнению Серомышина, являлись гражданами свободной кошачьей республики. Со своей иерархией, кошачьим президентом в каждом дворе. Дикие коты в отличие от одичавших собак никогда не собирались в стаи, гордо добывая пищу по одиночке и соблюдая суверенитет соседей. Все это импонировало Серомышину, но к чему клонил Семенов было неясно.
- Ну, с нарушителями правил выгула собак я действительно строг как никогда, но причем здесь спорт не понял?
- А помните Шарикова из книги Булгакова "Собачье сердце" как он котов не любил?
- А ты что еще и книги читаешь? - вновь удивился Серомышин.
- Да зачем книги, фильм такой был еще советский. Так я вот также собак не люблю!
- Тебя что из кота сделали, как Шарикова из собаки? - хохотнул Дюжев.
- Вы меня не поняли. Я раньше спортом занимался. Бегал по утрам и вечерам. Бегать было невозможно, обязательно какая - нибудь шавка побежит сзади да укусит. Я и с палкой бегал, чтобы от них отбиваться и с газовым баллончиком и с пистолетом. Ничто не помогало, так бегать и бросил.
- С каким пистолетом бегал? - нахмурился Серомышин.
- Что? Так это... ни с каким. С газовым...Словом, спасибо вам, Сергей Клавдиевич. Теперь опять бегать начну. Да что мы все о грустном, давайте же приступим к очной ставке.
- Чего то я не понял, ты под дурачка косишь или правда такой? Я теперь не участковый. Я дознаватель. Опять теперь собаки разведутся. Но в целом мы с тобой, Сеня, на этой почве близки. Собак я не долюбливаю. Городских. На природе их надо содержать. В городе хозяева их только мучают. Гулять негде. Гадят. Весной от подснежников - экскрементов не пройти.
- Вот, вот...Сергей Клавдиевич, вот, вот, - с энтузиазмом закивал головой Сеня. - Я совершенно убежден в том, что собаки - сволочи. А кот - венец творения и представитель Высшего Разума.
- Согласен, Сеня. Кто не благоговел перед котом при жизни, умрет позорно, как собака.
- Да, Сергей Клавдиевич. Все что делает кот правильно. Кота следует обожать, лелеять и кормить. А еды для кота много не бывает.
- Более того, Сеня. Кот может спать везде, а ты - где позволит кот. Спихнул кота с дивана - испортил себе карму. Орать на кота - себе хуже.
- А мне коты не нравятся, - вступила в разговор Воробьева.- Орут по начам в марте так жалобно, что самой кричать хочется - хоть к мужикам беги.
- Не согласен, - возразил Семенов. - Кот не орет ночами, а издает Божественное Благозвучие.
- Зато изгадили ваши коты все подъезды, - включился в дискуссию Дюжев.
Семенов укоризненно покачал головой:
- Не согласен, Александр Валентинович. Кот не ссыт. Кот окропляет Божественной Росой Избранные участки.
Серомышин с умилением смотрел на Семенова. Этот человек начинал ему нравиться все больше.
- Слушай Сеня, - обратился Серомышин к Семенову, - ты оказывается непросто сантехник и виртуоз по вскрытию дверей, а еще и прекрасный зоолог. Заходи ко мне домой, я тебе своего кота покажу.
- А я вам своего...
- Короче, хватит, - прервал разговор Дюжев, - скорешились вы уже на кошачье - собачьей почве. В мире животных по телеку посмотрите. Начинаем очную ставку. Ты, Серомышин сиди, слушай, запоминай как это делается, а не о котах думай.
Сдвинув лежащие на столе бумаги в общую кучу на угол стола и рассадив по стульям участников следственного действия, Дюжев продолжил работу:
…………
Шестнадцать пуль от двух пистолетов Макарова изрешетили окно и близлежащие стены дома. В момент последних выстрелов Загуляев вышел из-за сарая в полный рост и ловко бросив гранату прямо в окно, упал в снег. Через несколько томительных секунд внутри дома раздался глухой взрыв, вылетели наружу остатки оконных рам, из черных зияющих провалов бывших недавно окнами повалил густой черный дым.
- А теперь все в дом, - скомандовал Сыроежкин и первым бросился к дымящим проемам. Проникнув в помещение, включил электрический фонарь.
Внутри дома на полу среди тлеющих тряпок и остатков мебели лежал обезображенный труп, приваленный сверху искореженным пулеметом Калашникова. Из соседней комнаты доносились жалкие стоны и крики раненого.
- Нэ стрэляйте, сдаемся.
   Сыроежкин держа перед собой незаряженный с пустым магазином пистолет, освещая путь фонарем, осторожно заглянул в комнату, из которой поступило предложение о сдаче.
- О, да это Айваз Мамедов, тут отдыхает, - выглянув из - за плеча Сыроежкина, заключил Загуляев, ни на шаг не отстававший от сотрудников милиции.
Мамедов лежал посреди комнаты в луже крови, держась рукой за кровоточащий живот и дико вращал глазами, в которых читалось невыносимое страдание. Из - под опрокинутого рядом стула выглядывала рукоятка пистолета ТТ. Сыроежкин прошел в комнату, отбросил ногой к стене дома брошенный пистолет и участливо спросил:
- Больно Айвазик?
- Зови доктор, да? Больница вези...
- Зачем же ты стрелял в нас, гаденыш?
- Это нэ я. Это Тозик Алиев.
- Конечно не ты, ты же ангел во плоти с большим пистолетом.
В комнату вошел Серомышин. Критически осмотрел раны Мамедова. Поморщился.
- Это, Толик, не жилец. Но дня три в больнице протянуть может. Надо успеть допросить.
Услышав медицинский прогноз, Серомышина, Мамедов задергался, попытался встать, запричитал плаксиво:
- В больница вези да?
Зачем тебе больница? - возразил Сыроежкин. - Я ведь сам доктор - хирург. Лечить тебя буду. Спрашивать буду. А ты отвечать правдиво, пока не выздоровеешь. Говори, сволочь, кто еще в доме есть?

Повесть Владимира УДОВЫДЧЕНКО «ДОЗНАВАТЕЛИ»
опубликована в журнале «ПОДВИГ» №05-2022 (МАЙ).