Александр АННИН

БОСНИЙСКАЯ ВОЙНА
Глава из романа «КОЛЬТ СИСТЕМЫ МАКАРОВА»
ПРЕДЛОЖЕНА АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

*
        В начале 92-го Зуров летел в Белград. Билет и немного денег ему вручили в югославском посольстве в Москве. Олег, таким образом, «неофициально» вливался в едва ли не полуторатысячный и опять же неофициальный контингент российских добровольцев.
Сидя в кресле самолета, Зуров представлял себе дело следующим образом.
На территории Боснии, как он знал «из телевизора», чуть не половину населения составляют православные сербы. У них в 1991-м появилась своя автономия – самопровозглашенная Республика Сербская со столицей в городке Баня-Лука и президентом Радованом Караджичем. Эта республика не признана никем, кроме соседней Югославии, урезанной в результате распада страны до пределов окрестностей Белграда. Но у Караджича и так называемой Республики Сербской есть своя многочисленная и хорошо вооруженная армия – техника и стрелковое оружие остались в наследство от социализма.
А есть другая половина граждан бывшей союзной республики Босния и Герцеговина. Это боснийцы-мусульмане («бошняки», «муслимы», как их называют сербы). Они, – тоже славяне, между прочим, – потомки местных жителей, которых еще в Средние века насильно обратили в ислам турецкие завоеватели. У них, у бошняков, – тоже своя автономия, своя Армия Республики Босния и Герцеговина (АРБиГ). Она контролирует ничтожную часть боснийской территории, однако именно мусульманская Босния признана так называемым мировым сообществом как полноправное государство с президентом Алией Изетбеговичем во главе. Все остальные – незаконные образования (с точки зрения НАТО, ООН, Евросоюза и т.д.). Формальная столица «бошняков» – Сараево, город, который обложен со всех сторон сербской армией.
Удивительно: правительства США и Евросоюза, считась по умолчанию христианскими, почему-то всегда выступают по всему миру на стороне мусульманских сепаратистов… Что сей сон означает? Почему Евросоюз и Америка столь явно открещиваются от Креста Господня, если речь идет о переделе власти в «третьих» странах? Бей своих, чтоб чужие служили «верой и правдой»? Чужой верой и чужой правдой… «Тайна сия велика есть». Тайна за семью печатями.
С бошняками-муслимами и православными сербами Олегу Зурову все представлялось более-менее ясным: они воюют друг против друга по религиозным мотивам. Ну, и по причине территориальных разногласий, конечно.
Однако, как объяснил Зурову Эдик Глотов (сразу по прибытии Олега в городок Прибой, где расположился штаб «Царских волков»), в Боснии к тому же издавна проживают хорваты-католики. Примерно 15 процентов населения. А это не один миллион человек… У них, у боснийских католиков, свои вооруженные формирования – Хорватский совет обороны (ХСО).
На юге и юго-востоке Боснии малочисленные хорваты из ХСО, как правило, сражаются плечом к плечу с сербами против боснийцев-мусульман. Но на севере и северо-востоке, ближе к границе с Хорватией, основные подразделения ХСО перешли на сторону АРБиГ –  армии боснийских мусульман. Там ХСО воюет не за веру христианскую, а за присоединение хорватских католических сел и деревень к легитимной Республике Хорватия. И вместе с боснийскими мусульманами католики-хорваты убивают и изгоняют из родных мест православных сербов. Ту же цель преследует и президент Герцег-Босны Мате Бобан – бесстрашный и исключительно жестокий вояка.
– Помимо основных противоборствующих сил, – продолжал Глотов, наполняя граненые стаканы, - здесь повсюду воюют многочисленные отряды наемников.
– Вроде нас? – уточнил Зуров.
– Нет, братишка… Мы все-таки подчиняемся непосредственно руководству армии Республики Сербской. А те наемники, про которых я говорю, – это так называемые «Стражи исламской революции». Прибыли из Ирана, Албании, Египта, Чечни, Афганистана, Иордании, Ливана, Пакистана, Саудовской Аравии, Турции, Йемена. Они практически бесконтрольны. Финансируются Аль-Каидой, правительствами своих стран. Эти бандиты грабят и режут всех подряд, включая своих собратьев по вере – боснийских славян-мусульман.
Олег Зуров понял, что его мозги вот-вот завернутся в трубочку; он тяпнул изрядную порцию душистой ракии и зарекся впредь не размышлять об этнических и религиозных подоплеках этой войны.
Большинство «царских волков» также предпочитали не напрягать мозги этническими проблемами Боснии. Надо просто стрелять во всех, кроме «братушек» – православных сербов.
Еще был негласный, но непреложный закон среди русских добровольцев: не убивать безоружных стариков, женщин, детей.  Вооруженных и не сдающихся – можно. Это жесткое правило пришлось весьма по душе Олегу Зурову.
И еще. «Царские волки» не должны расстреливать пленных врагов. Не имеют права бросать на поле боя своих убитых и раненых.
Вот такие законы были у русских добровольцев в Боснии.
Надо сказать, это было что-то новенькое в общем ходе боснийской войны. Даже сербы из армии Караджича не понимали такой гуманности по отношению к противнику и к своим раненым бойцам – они же обуза для боеспособных воинов. А погибшие? Зачем их тащить с собой при отступлении?
Этого сербы долго понять не могли. Но российские добровольцы научили их чтить память павших бойцов и мстить за них врагу.
Зато сербы понимали главное: при появлении на их позициях хотя бы полудюжины добровольцев из России боевой дух православных воинов сербской армии, их истребительная мощь возрастали раз так в десять.
И сербы не жалели мяса и ракии для «царских волков», а посему редко кого из «русинов» видели более-менее трезвыми. Русские добровольцы получали – а чаще всего выпрашивали – самые рисковые, не выполнимые с военной точки зрения задания. А вскоре вообще перестали ждать приказов от сербского армейского руководства и бросались на ночную бесшабашную вылазку, когда пиршество достигало наивысшей точки. То есть – просто по пьяни, воодушевленные ракией и возможностью пострелять по живым мишеням.
Среди полутора тысяч русских добровольцев было немало законченных убийц, прошедших пекло Афгана, Карабаха, Таджикистана и Приднестровья. Хватало и тех, кто скрывался здесь от закона после совершения в России особо тяжких преступлений.
В подразделение «Царские волки», где насчитывалось всего-то два-три десятка бойцов, закоренелых головорезов старались не брать (если была возможность прояснить темное прошлое волонтера). Чтоб не бесчестить священный имперский черно-желто-белый флаг. В августе 1993 года «Царские волки» прекратили свое существование в связи с коротким перемирием в Боснии: тогда оно воспринималось как завершение войны и окончательный мир. Имперский черно-желто-белый флаг был передан в русскую церковь Святой Троицы в Белграде, где покоится последний вождь белого движения генерал Петр Николаевич Врангель. Добровольцы из числа «Царских волков» возвратились на Родину, а кое-кто  остался в сербской автономии Боснии, благо русским и украинским волонтерам бесплатно предоставили хорошие отдельные дома и солидные участки земли. И, разумеется, гражданство.

**
Итак, в отряд «Царские волки» российских бандитов не брали. Но добровольцам из России была открыта дорога в другие элитарные подразделения армии «незаконной» Республики Сербской – уж коли не в «Царские волки», так в сербские национальные дивизии, либо в  волонтерские, российско-украинские диверсионно-штурмовые группы «Белые волки», «Черные волки» и «Казачью сотню».
«Муслимы» трепетали при  появлении «царских волков», как и всех прочих русских «летучих отрядов». Бошняки и их наемники из Азии и Африки порой бежали с укрепленных позиций, даже имея стократное (!) преимущество в живой силе и технике. Одна беда: русские добровольцы брали деревни и укрепрайоны, а сербская армия Караджича всегда опаздывала, связь с ней была просто никакая. «Царским» и прочим «волкам» в итоге приходилось бросать захваченные окопы, высоты и трофейную технику под натиском  «оправившихся» (в грубом, физиологическом смысле) бошняков. Чтоб продолжить свои подвиги в другом месте. Ибо их неудержимо тянуло на подвиги.
Но Олег-то, Зуров Олег? За каким таким лешим тридцатилетний майор поперся к черту на кулички? Чтобы сражаться в пьяном угаре?
Это вряд ли.
Пить и дома можно, денег на это хватало.
Никто не запрещал Зурову и вывесить в своей квартире (или даже в окне, на всеобщее обозрение) имперский черно-желто-белый флаг. Даже открыто проповедовать монархизм ему, как и всем прочим россиянам, в то смутное время не возбранялось. Ну не было еще в Уголовном кодексе статьи, предусматривающей срок за призывы к изменению конституционного строя.
А уж возможностей сражаться с оружием в руках против всякой нечисти, повылазившей из российских чертополохов, у Зурова было выше крыши. Пока он служил в МУРе, разумеется.
Так почему после долгих лет, проведенных на службе закона, он очутился здесь, среди долин и взгорий Боснии? 
Из всего того кошмара, что случился на квартире 17 в доме по улице Мочалова, 31, Зуров вынес главный постулат, сугубо личный: причиной гибели Валентины стали поставки наркотиков в Россию из Албании. Слова «Албания» и «албанцы» тупой спичкой засели где-то в затылочной части его мозга, стремительно формируя движущий порыв Зурова: «Увидел албанца – убей албанца».
При первой встрече с майором Эдиком в штаб-квартире «Царских волков» он с удовлетворением отметил для себя: здесь действительно (Зуров еще в Москве об этом слышал) воюют бандформирования из Албании. Главным образом – так называемые криминальные элементы. А основной «темой» преступных сообществ Албании всегда были наркотики. И финансировались отряды албанских мусульман, воюющих в Боснии, из карманов албанской наркомафии.
Вот зачем он здесь.
Затем, чтобы мстить албанцам за свою Валю.
Что ж, человеку свойственны упрощенные формулировки в оправдание своих поступков и в определении жизненного выбора.

***
…Православное село Друзина, которое разглядывал в бинокль майор Зуров, раскинулось на юге Боснии, в окружении католических хорватских поселений.
Зуров и его «волки»-добровольцы получили приказ Глотова: выбить хорватских солдат из захваченного ими села. И, что называется, патронов не жалеть. По данным разведки, Друзину удерживали порядка шести-семи бойцов-хорватов. В общем, зуровскому десанту предстояла вполне посильная работенка.
И, только прибыв на место, пятеро русских парней обнаружили, что Друзина перешла в руки спецподразделения боснийских мусульман «Зульфикар». У этих головорезов были свои законы войны, хоть формально они и входили в Армию «легитимной» Республики Боснии и Герцеговины. Но ни о каких союзнических отношениях с хорватскими силами ХСО бойцы «Зульфикара» и слышать не хотели: любой христианин – католик, православный  – по определению являлся врагом.
 - Ого! Смотри-ка, Олег! – Пирлов ткнул Зурова локтем. – Среди этих карателей и бабы есть. Молоденькие… Вот бы в плен взять.
– Не надо в плен, – тихо ответил Зуров. – Пленных мы не расстреливаем.
Зуров напряженно глядел в перекрестья окуляра. Действительно, в расстрельной команде «Зульфикара» он различил трех женщин. Особенно выделялась одна – явно из комсостава. Эффектная девушка лет двадцати, камуфляжная форма и автомат Калашникова удивительно гармонировали с ее точеной фигуркой.
Она была албанкой. Цыганское лицо, серьги из больших серебряных монет, литые серебряные браслеты на руках, черный платок с узелком на затылке – все это чисто албанские «фенечки». Уж Олег-то изучил сей вопрос.
Из хаты вывели шестерых бойцов в форме Хорватского совета обороны. Руки у пленников были связаны за спиной, и зульфикаровцы ударами прикладов повалили их на колени.
– Может, вмешаемся все-таки? – неуверенно спросил Зурова лейтенант Пирлов. – Как-никак, братья-христиане.
– С каких пор хорватские боевики стали тебе братьями? Да еще такими родными, что ты готов за них кровь пролить, – тяжело посмотрел на товарища майор Зуров. – Ты знаешь, сколько они здесь, по всей округе, перерезали мирных православных сербов? Теперь пришел их черед. «Зульфикар» выполнит нашу миссию без нашего участия. А потом… Скорее всего, покинет деревню. Завтра здесь будут силы боснийской мусульманской армии. Арбиговцы. Короче, мы тупо опоздали. Как всегда…
Вслед за пленными хорватами из дома вышел хозяин-серб, он о чем-то просил вооруженных боснийцев. Похоже, даже умолял. Верзила из «Зульфикара» уложил серба автоматной очередью, заставив Олега Зурова и Славу Пирлова содрогнуться от неожиданности. «Тоже албанец, – подумал Зуров, разглядывая верзилу. – Феска из белой шерсти, поверх нее обмотан красный платок… Албанец, стопудово».
С громким криком из хаты выскочила женщина с ребенком на руках. Албанец, только что убивший серба, расстрелял их обоих…
– Прямо Афган голимый, – прошипел в ярости лейтенант Пирлов.
Зуров знал, что Слава воевал в Афганистане, потом в Приднестровье.
Между тем к верзиле-зульфикаровцу подошла та самая красотка в камуфляже и с «калашом», что пленила лейтенанта Пирлова своими формами. Обменялась с убийцей сербской семьи несколькими фразами. Кивнула.
И неспешно, короткими очередями, принялась расстреливать пленных хорватских солдат, стоявших перед ней на коленях.
( К настоящему времени девять бывших членов «Зульфикара» арестованы в разных странах, в их числе – главарь формирования, Зульфикар Алиспаго, и его заместитель Нихад Бояджич. Все предстали перед Международным, а затем – Боснийским трибуналом за военные преступления. Расима Ханданович, арестованная в 2012 году в США, стала первой женщиной-мусульманкой, представшей перед судом за военные преступления (расстреливала пленных хорватских солдат и мирных жителей-сербов). В 1992-м ей было 19 лет. Остальные члены преступной вооруженной группировки «Зульфикар» разыскиваются по всему миру.)
– Нелюди! Это нелюди! – заорал лейтенант Пирлов, позабыв о конспирации.
Олег до хруста сжал зубы.
Он не мог оторвать взгляда от мертвой сербки и ее прошитого пулями ребенка… А когда перевел бинокль правее, в сторону церкви,  увидел, как возле стены православного храма каратели «Зульфикара» выстраивают взрослых жителей деревни. Женщин и мужчин. Раздались автоматные очереди.
– К бою! – срывающимся голосом выкрикнул Зуров. – «Царские волки», за мной! Пропади все пропадом!

… Его, раненого и потерявшего сознание, подобрали бойцы сербской армии. Каратели «Зульфикара», потеряв нескольких  головорезов, покинули село.
Кроме Зурова из его десантной группы не уцелел никто.
Майор отказался от пенсии, от хаты в Прибое... Казалось, вместе с пролитой им кровью, из него вытекла и кипевшая в жилах «жажда убийства».
Он вернулся в Россию, на службу в убойный отдел МУРа.

Роман Александра АННИНА «КОЛЬТ СИСТЕМЫ МАКАРОВА»

и послесловие Сергея ШУЛАКОВА "ПРИГОВОР"

 опубликованы в первом номере журнала «Детективы «СМ» за 2015 год.