ПОЖАР
Послесловие к роману Виктора СБИТНЕВА «ЯНКИ ПРИ ДВОРЕ ГУБЕРНАТОРА»

В отдаленном, но  не заброшенном поселке, среди густых, словно в пейзажах Левитана,  лесов, стоит школа-интернат. Под прикрытием программ образовательного обмена в школу внедряются  американцы. Что им до русских сирот?  Оказывается, на небольшом расстоянии от интерната есть  военный полигон, где испытываются новейшие образцы стрелкового оружия…
Новый роман Виктора Сбитнева «Янки при дворе губернатора» может показаться чрезмерно прямолинейным,  настраивающим на  антиамериканский лад  и слишком серьезным для детектива. Но это на взгляд мало сведущих людей, а наши читатели, как мы  знаем, не таковы.
Первые европейские путешественники, прибывшие в Россию в XVII веке, Джером Горсей и другие, слали к своим дворам более - менее правдоподобные отчеты. Но уже в XVIII столетии в  европейских  газетах сложилось определённое направление, и оно господствует до сих пор. Клевета, сдобренная порой отъявленной бранью, площадными шутками, карикатурами, рассчитанными на восприятие малообразованных людей. С этим боролась еще Екатерина Великая. Она сочиняла ответные памфлеты и, в тщетной надежде переломить ситуацию, вела переписку с  европейскими мыслителями, раздавая им деньги… Конечно,  есть исключения. Например, московские репортажи времён Великой Отечественной войны британского корреспондента Александра Вирта: они объективны и проникнуты сочувствием. Но такие единичные случаи мало что меняют в потоках грязи, выливаемых на нашу страну.
Елошино живет обычной жизнью. В поселке есть лесник, участковый,  жители, связанные с интернатом. Есть и бывший зэк — наркоман, готовый на многое. В Елошино приезжает журналист из областной газеты, его интересует навязчивое внимание американцев к воспитанникам интерната. Тетя журналиста  Няня Груня дает ему кров, рассказывает о местных  обстоятельствах и принимает посильное участие в расследовании. События развиваются угрожающие. Убит один из учителей. Машину журналиста обстреливают. В дело вмешиваются высокие покровители местных интриганов. Им не нужно, чтобы информация об улетевших в США и не вернувшихся назад отличниках просочилась в прессу… Пик ощущения опасности автор метафорически описывает так: «Туч было несколько, и пришли они сразу с трех сторон. Сойдясь здесь, над борами, начали злобствовать во всю свою мощь… Рвануло прямо над головой. И вместе с этой раздирающий озоновый воздух звуковой волной раздался треск разлетевшегося на куски дерева. Это лопнул и брызнул осколками ствол ближайшей сосны, а потом вспыхнул, как бенгальская свеча, разбрасывая по сторонам гроздья горящих сучьев…» Впечатляет.
Говорится в романе и о проблемах усыновлённых российских детей в Америке. Но автор  не сосредотачивается только на развенчивании мифов об исключительности одной-единственной заокеанской страны. Детективный сюжет полон интриг. Их ведут  чиновники рангом от вымышленного заместителя губернатора до областного следователя и завуча интерната. Сюжет привлекает и атмосферой достоверности провинциальной жизни. Виктор Сбитнев рассказывает о том, как местная власть, словно нарочно, плодит недовольных, формируя продажную «пятую колонну». И в этом, по мнению автора, наша главная беда. Западные «партнеры» всегда готовы подтолкнуть, когда мизинцем, а когда и плечом –  в  яму, которую мы упорно сами роем себе …
Хороший детектив не должен быть слишком сложным – это закон жанра. Автор использует говорящие фамилии: заметающий следы следователь  Пресс, корыстная завуч  Невежина. Своих положительных героев автор намеренно делает не русскими. Журналист Альберт Нидерквель – потомок немцев-колонистов, молодой учитель английского Карл Санталайнен имеет финские корни. Так Виктор Сбитнев подчеркнуто дистанцируется от духа национализма. Его роман приближается к лучшим образцам  детектива, когда канвой для криминального сюжета становятся волнующие людей здесь и сейчас общественные проблемы. Автор бьет в тревожный колокол. Но не в тот, в который звонил западник Герцен , а в маленький,  звонкий колокол с сельской колокольни, оповещающий о беде простых людей – мусульман и кавказцев, евреев, украинцев и белорусов, обрусевших немцев и  русских. Вместе они тушили очередной пожар и наказывали поджигателей.
Надо отчетливо понимать, что за два с половиной столетия благодаря стараниям западных газетчиков возникла сильная русофобия, в которой простые европейцы и американцы, в общем-то, не виноваты. Русские для них остаются кровожадными дикарями, жаждущими разрушить интеллектуальное и материальное богатство Запада. Обижаться  не стоит – наш,  по определению специалистов, суперэтнос имеет огромный ресурс устойчивости. Но тревожные нотки звучат уже и в детективной литературе.

Сергей Шулаков