Татьяна ПАВЛОВА

САМОЗВАНКА
Отрывок из рассказа

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

Капитан Николай, сопровождающий полковника, по дороге поделился скупой информацией о происшедшем. Драка произошла в деревне Крепино, где разместили в пустующих бараках высланных из Москвы. Пострадавший – личность весьма темная. В недавнем прошлом задержали его за изнасилование, но девушка забрала заявление, возможно, ее просто запугали или заплатили за молчание, и для Тупикова дело обошлось двумя годами за «хулиганку».

Свидетелей драки с участием Алика было девять, включая участкового, который и привез парня в деревню. Алик был задержан на месте преступления и доставлен в СИЗО в Серебряных Прудах. Сопротивления не оказал.

Труп Тупикова перевезли в тамошний морг. Сообщили о происшедшем в сводку по району, оттуда дали сведения в область, где информацию проверили и передали на Петровку. Местные готовы были отдать москвичам и подозреваемого, и труп. Они и без того живут сейчас среди криминала. Уже и армию подключили им в помощь, но толку от армейских патрулей маловато, разве что психологическую поддержку они оказывают.

Капитан завершил свой доклад и обратился к Звягину с вопросом:
– Алексей Львович сказал, что у вас с племянником неприятности. Это действительно так?
– Ладно, ребят, свои люди – сочтемся, – уклончиво ответил Николай Степанович, безошибочно уловив едва заметное облегчение служивых при этих его словах.

Следственный изолятор размещался в здании с капитальными по толщине стенами постройки еще начала XIX века. По улице рядом прохаживался вооруженный армейский патруль. Изолятор к прибытию московских постояльцев покрасили, въедливый запах дешевой масляной краски теперь не выветрится до следующей покраски, то есть очень нескоро. Сразу заболела голова.

За решеткой было набито десятка два человек. Алик сидел на полу, положив голову на поджатые к груди колени, и казался задумчивым. Полковник окликнул его по имени – никакой реакции. Милиционер отпер решетку и вывел юношу в смежную комнату. Николай Степанович бросился к нему, но Алик никак не отреагировал, смотрел на него, но словно не видел. Он – в глубоком шоке, понял полковник. Ему казалось, главное – его найти, и вот, он здесь, но его как бы и нет.

– Врач у вас есть? – спросил Звягин дежурного сержанта.
– Можно «скорую» вызвать, – ответил тот. – Только, знаете, лучше обратитесь в морг, к Вячеславу Игнатьевичу, лучше него врача здесь точно нет.
Поблагодарив сержанта, Николай Степанович отправился в морг. Он находился в подвале соседнего здания, но вход в него был с другой улицы. Вячеслава Игнатьевича полковник застал, когда тот запирал обитую металлом дверь подвала.

– Добрый день, – обратился к нему Николай Степанович. – Вы, если не ошибаюсь, врач?
– Ну, – недовольно прогундел в ответ судмедэксперт. – Что вы хотите?
Выглядел он так себе: красные глаза с припухшими веками и мешками в подглазьях, синюшные щеки. По всему, сильно пьющий товарищ.
– Вот, тут вам из Москвы подарок, – Николай Степанович протянул ему коньяк и палку сырокопченой колбасы.
Врач уставился на колбасу недоуменным взглядом, забыл, видно, какая она бывает, потом улыбнулся застенчиво, взял продукты и сказал:
– Вы извините нас, сумасшедшие дни стоят, падаем от усталости. У нас же обычный для маленького города морг, больше пяти человек тут никогда не бывало, а теперь аж на пол наших, извините, клиентов кладем. Каждый день поножовщина, самоубийцы, паленой водкой опять же публика травится. Так что вы от меня хотите? – повторил он свой вопрос.
Николай Степанович привел его к Алику. Врач бегло осмотрел парня, оттянул ему веки, заглянул в глаза.
– Ничего, ничего, – сейчас все сделаем. Устройте его где-нибудь полежать. Он уснет, а то, вижу, он давно не спал.

После укола Алика уложили на полу в дежурке, подстелив одеяло, которое прихватил с собой Вячеслав Игнатьевич. И Алик действительно быстро уснул.
Полковник вышел проводить врача. Племянника оставил под надзором сержанта.

– Если будет просыпаться, вот, ампулу разбейте и прямо в рот. Чем дольше будет спать, тем лучше. Не будите, сколько бы ни спал, – наказал ему Вячеслав Игнатьевич.
– Спасибо вам, доктор! Можно еще вас кое о чем попросить? Не могли вы показать труп того… ну, которого он убил? – произнес Звягин.
– Пойдемте.
В подвале было очень холодно, несмотря на солнечный день. Зрелище действительно было жуткое, мертвые тела лежали повсюду: голые, одетые или с рваными остатками одежды на явно избитых телах.
– Вот он, пожалуйста. Виктор Тузиков.

Что-то не выглядит он сильно избитым: ссадина на щеке, а больше ран не видно, а вот рот раскрыт, как от судороги или нестерпимой боли, – удивился про себя Николай Степанович. Пришла ему в голову одна мыслишка, как соломка, протянутая утопающему.

– Вы, доктор, сказали, что паленой водкой многие травятся. Можно на них взглянуть?
Вячеслав Игнатьевич показал полковнику два трупа в соседнем ряду. Оттого, что они лежали рядом, было заметно, что их кожа приобрела одинаковый землисто– сероватый оттенок, такой же, как у Тузикова, и такие же мученически приоткрытые рты у них были.
– Давно они у вас?
– Все в один день поступили.
– Уважаемый Вячеслав Игнатьевич, а не заметили ли вы сходных симптомов у всех троих, так сказать, товарищей?
– Вот черт! Я даже не подумал об этом, Тузикова милиция привезла, а те в больнице кончились. – Патологоанатом внимательно посмотрел на полковника: – Сержант сказал, тот парень, ну, задержанный, – ваш родственник.
– Племянник.
– Официально я не могу вам дать заключение, потому что здесь нет лаборатории. Заберите труп убиенного в Институт судебной экспертизы. Получите полноценное заключение, и, возможно спасете своего парня. Тогда и сравните наши выводы. Я могу допустить, что Тузиков отравился или был отравлен. Ваш мальчик сбил с ног уже умирающего Тузикова, живому не было бы никакого вреда от таких ударов, даже следа не осталось бы. А следы на нем другие, давние. Вот, видите, на груди царапины. А вот еще – палец разбух от укуса. Но эти травмы Тузиков мог получить как минимум за день до смерти.

Вячеслав Игнатьевич вывернул руку трупа наружу и показал синее пятно в сгибе локтя.
– Вот, посмотрите, это, скорее всего, след от инъекций. Товарищ, как вы сказали, был, судя по состоянию его внутренних органов и этому следу, наркоманом.
– Спасибо, дорогой мой человек, я – ваш должник, – полковник был искренне благодарен. Патологоанатом удивился, похоже, он был уверен, что ему и так переплатили. Подумать только, коньяк, сырокопченая колбаса!

Николай Степанович еще раз оглядел помещение.
– Как вы тут работаете? Кошмар какой-то! – посочувствовал он доктору.
– Привыкли. Привычка, знаете ли, в нашем деле – главное. Первое свидание со смертью – это, как потеря невинности. Потрясение. Вот недавно в нашей школе умер пожилой учитель, одинокий. Школа решила похоронить его своими силами. Его все любили. Прислали в морг за телом физкультурника и двоих молодых папаш, которые покрепче. В дверях стоят – косая сажень в плачах, а в зал вошли, и все трое рухнули, как подкошенные. Обморок. Мы с санитаром еле-еле их выволокли отсюда. Оказывается, ни один из них ни разу в жизни покойников не видел. Теперь-то, когда увидели, их можно посылать хоть куда.

А кошмар… Кошмар – вон он, – и врач кивнул на накрытое простыней тело, лежащее у стенки.
Можно было уже и распрощаться, но полковнику не хотелось показаться слабонервным хлюпиком.
– А кто это? – весь холодея внутри, спросил он.
– Посмотрите.

Рассказ Татьяны ПАВЛОВОЙ «САМОЗВАНКА»
опубликован в журнале «Детективы «СМ» №05-2021 (октябрь)