Михаил ЛИВШИЦ «ГОЛОВИНЫ».Отрывок из рассказа

22 июня 1941 года все круто изменилось.
Сообщение по радио о нападении фашистов на нашу страну заканчивалось крылатой фразой Александра Невского, вернее, фразой, которую произносил актер, исполнявший его роль в фильме: «Кто к нам с мечом войдет, от меча и погибнет!»
Немцы не знали этого высказывания и подзабыли завещание своего великогканцлера Отто Бисмарка, предостерегавшего от похода на восток.
Дорого обошлись народу эти дни. Большая часть техники, особенно авиационной, была уничтожена на земле.
В первые три месяца войны летчик-истребитель Савелий Головин бежал на восток пешком. И только откатившись за Москву, он, наконец, в числе прочих снова сел в кабину самолета. Сначала в авиасоединении, приданном армии, которой командовал ставший потом предателем Андрей Власов, а тогда отбросивший немцев от Москвы. Потом армию перебросили под Ленинград, который с сентября 1941 года оказался в блокаде. И тут снова повезло – командиром авиасоединения оказался старый знакомец Савелия еще по аэроклубу. Этот знакомец успел повоевать в Испании, откуда вернулся с Золотой Звездой Героя. Несмотря на высокую командную должность он продолжал летать.
А в небе по-прежнему немцы имели подавляющее преимущество – спасало только индивидуальное мастерство летчиков. Воздушные бои, за которыми с волнениями следила наша обороняющаяся пехота, превращались в такую круговерть, что летчикам немудрено было потерять из вида сражающихся рядом товарищей. Поэтому, когда истребители в очередной раз приземлились на аэродром, выяснилось, что из боя не вернулся капитан Савелий Головин. Куда он делся, никто не видел.
Подождали полчаса – теперь уже понимали, что он не может вернуться: кончилось горючее. Подождали еще полчаса – в надежде на чудо.

Через час собрались в столовой – все, кроме командира. Герой, час тому назад блиставший в небе, сейчас выглядел страшно уставшим. Он составлял рапорт об очередном вылете – кому-то надо было занести на боевой счет сбитые вражеские самолеты, а кому-то – отправлять похоронки. Формально капитана Головина следовало оформить как без вести пропавшего – на базу не вернулся и сбитым его никто не видел. Но тогда пострадает семья летчика – денежное пособие для родных погибшего было серьезным подспорьем. Поэтому в Свердловск, куда эвакуировалась жена с сыном Савелия Федоровича Головина, на капитана пришла похоронка – это последнее, что сделал командир для своего старинного друга. К сожалению, он сам не дожил до мая сорок пятого года – в конце сорок третьего, награжденный второй Золотой Звездой, он не смог выбраться из горящего самолета – то ли был ранен, то ли кабину заклинило.

***
Появились где-то в 1970-80-е годы в стране так называемые «черные копатели». Вообще-то нехорошие они люди – интересовали их только деньги. Вооружившись миноискателями, начали они прочесывать разные местности. Что искали? Главным образом оружие – ходовой товар на рынке. Это и определяло районы поисков – те, где проходили боевые действия. Одним из таких мест было селение под Ленинградом с названием «Мясной бор».
Здесь сгинула армия генерала Власова – большая часть личного состава погибла, а оставшиеся в живых вынуждены были повернуть оружие против своих. Раскопки были чрезвычайно эффективными – масса оружия. Попалась в том числе и часть обшивки боевого самолета с сохранившимся бортовым номером. «Копателям» эта деталь была не нужна, но они были  в чем-то людьми совестливыми и передали находку местным пионерам – попробуйте разыскать летчика.
Заодно передали и несколько солдатских медальонов – рыночной ценности они не имели, но давали возможность установить личности погибших. Пионеры энергично взялись за дело. Получив от копателей обломок фюзеляжа с сохранившимся бортовым номером и медальоны погибших, пионеры и пионервожатые написали запросы в Главное архивное управление Советской армии – помогите установить личности погибших героев. И получили ребята исчерпывающие ответы: бортовой номер такой-то принадлежит истребителю, последним пилотом которого был капитан Савелий Федорович Головин; а по семи солдатским медальонам, на которых были указаны имена их владельцев с указанием места рождения, года призыва в армию, установить ближайших родственников погибших было просто. И вскоре пришло письмо сыну погибшего летчика Михаилу Савельевичу Головину:
«С прискорбием сообщаем, что установлено место гибели Вашего отца: селение Мясной бор, недалеко от Ленинграда. На месте гибели мы установили памятник, на котором – кроме имени Вашего отца – выбиты имена еще семерых погибших красноармейцев. Будем рады встретить Вас, если сочтете нужным посетить и поклониться погибшим – пионерская дружина школы селения Мясной бор».
И они туда поехали – Михаил Савельевич и его сын Савелий. Предварительно связались со школьниками. Ребята встречали их на вокзале. Военкомат обеспечил транспортом – на микроавтобусе подъехали к памятнику. Это был обычный обелиск, деревянный, увенчанный пятиконечной звездой. На табличке фамилии погибших и обычная фраза в конце: «Вечная память героям!».

***
Итак, капитан Савелий Федорович Головин – по справке Архива Красной армии – последний пилот истребителя с бортовым номером «хххх». Но в этой же справке после слова «последний» нет слова «погибший». Самолет-то действительно сбили, но летчик успел выброситься с парашютом. И приземлился удачно – в расположении своих, Второй ударной армии под командованием генерала Власова. И ему довелось испить полную чашу судьбы, уготовленной этой несчастной армии. Вынужденный воевать против своих, он при первом же боестолкновении моментально «сдался в плен», то есть вернулся к своим, в полной уверенности, что вновь сядет за штурвал истребителя бить проклятых фашистов. Но в особом отделе СМЕРШа на этот счет было другое мнение – клеймо «власовец» вело совсем в другую сторону.Он оказался далеко на востоке, в Колымском крае со статьей 581Б – «измена Родине военнослужащим», где санкция могла быть только одна – высшая мера социальной защиты, расстрел.
Но уж если везет, так везет – и ему изменили меру наказания на «двадцать пять лет без права переписки». Следователь, который вел дело, просматривая биографию «власовца» Савелия Головина, увидел, что они с подследственным земляки.
–>Как ты думаешь, из моих родных, не успевших эвакуироваться до прихода немцев, кто-нибудь выжил? – спросил он.
–>Вряд ли. У них была такая же возможность выжить, как у меня избежать расстрела, – честно ответил Савелий.
–>А давай сотворим небольшое «чудо», может быть и моим повезет так же.
–>Спасибо. Не мучайся – напиши в деле любые показания, я все подпишу не глядя. Есть к тебе еще одна просьба – позвони по телефону моей жене, сообщи, что я жив, но направлен в длительную командировку. Пусть не ломает свою жизнь и отказывается от мужа – врага народа. Я пойму.
И следователь выполнил его просьбу.
На дворе стоял 1944 год, бывшему капитану Красной армии летчику-истребителю Савелию Головину было тридцать четыре года. В ту пору в колымских лагерях заключенные делились на две группы: с одной стороны – уголовники, с другой – власовцы, объединившиеся с политическими.
В зависимости от соотношения сил в зоне правила бал та или иная группировка. Между ними происходили кровавые стычки – у уголовников было припрятано холодное оружие – ножи, заточки, которые они не задумываясь пускали в ход.
В одной из таких схваток «власовец» Савелий Головин и получил нож в спину, чуть пониже левой лопатки, прямо в сердце. Его «актировали», как положено, указав причину смерти (сердечная недостаточность), и закопали за оградой. На дворе стоял 1953 год, в марте умер Сталин, и вскоре последовала амнистия – увы, только для уголовников.
Жена Савелия Головина не послушалась совета следователя, и не только не отказалась от мужа, но и начала обивать лубянские пороги в его поисках. И эти поиски увенчались успехом – правда, ей пришлось дождаться 1956 года.

«Военная Коллегия
Верховного Суда Союза ССР
22 июня 1956 года
СПРАВКА

Дело по обвинению Головина Савелия Федоровича
пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР
16 июня 1956 года.
Постановление Особого Совещания при МГБ СССР
от 1 сентября 1951 года в отношении ГОЛОВИНА С.Ф. и дело за отсутствием состава преступления прекращено».
И там же был адрес исправительно-трудового учреждения, где захоронен капитан Красной армии, орденоносец Савелий Федорович Головин.

Это похоронка была уже третьей.