Сергей ПОЛТОРАК
СПЕЦЫ
Главы из романа
ПРЕДЛОЖЕНЫ АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ
От автора
Это несколько страниц из истории дружбы четырех офицеров-отставников, мастеров спорта, учившихся в юности в одной спортивной роте военного училища. Очень разные они в силу своих характеров и судеб люди: ученый-бизнесмен, бывший сотрудник ГРУ, ставший киллером, капитан ГАИ (ГИБДД) и православный батюшка. И все же имеют они одно общее, и очень важное для каждого: всегда готовы прийти на помощь друг другу наперекор всему, что этому мешает.
Глава 1. Со свиданьицем!
У нас такие тайны – обхохочешься.
Евгений Шварц
В полдень, на углу Гражданского проспекта и проспекта Непокоренных в Санкт-Петербурге «Ока» въехала в «бентли мульсан».
Водители и прохожие еще раз убедились, что сама жизнь рождает анекдоты, и в радостном предвкушении ждали развития сюжета.
Сюжет не замедлил развиться секунд через пять. Ровно столько времени понадобилось, вероятно, на то, чтобы у бентлианина прошло изумление от наглости посягнувшего на его авто, и на то, чтобы водитель «Оки» ощутил себя камикадзе, уже практически выполнившим свою фатальную роль.
Как в замедленной киносъемке, левые дверцы авто открылись, и из салонов, удивительно синхронно, как паста из двух тюбиков, стали плавно выдавливаться две очень разные, но чем-то удивительно схожие фигуры. Их похожесть была в неторопливости и плавности движений. Казалось, это удав и гадюка выползают из своих укромных засад, чтобы зачем-то взглянуть друг на друга.
Водитель «бентли» превзошел все ожидания очевидцев аварии. Это был гигантского роста, за два метра, бородач в черной рясе с массивным крестом на цепи, которую, казалось, он позаимствовал у якоря с корабля средних размеров. Удивительно волосатые его кулаки казались головами двух пятилетних детей, прижавшихся к своему любимому папаше. Он смотрел перед собой удивленно, словно никогда в жизни не видел еще живого камикадзе.
Водила «Оки» был совершенно невыразительным человеком маленького роста – от силы метр шестьдесят – худосочный, неопределенного возраста. Удивляло в нем то, что совершенно ничего не удивляло. Это был человек фантастически незапоминающейся внешности, похожий на всех сразу – эдакий собирательный образ всех времен и народов..
Батюшка и Невзрачный начали сходиться. Делали это молча, без привычных для такого случая взаимных оскорблений и угроз. Шага за четыре до встречи они оба замерли и, оцепенев, стали смотреть в глаза друг другу. Казалось, что еще чуть-чуть, и мне, как автору этого повествования, можно будет написать: «Смеркалось…».
И вдруг противники бросились друг на друга, при этом Невзрачный взлетел вверх, обхватив ногами великана под мышками, одной рукой обхватив его за шею, а другой размахивая, словно флагом. Батюшка в бешеном темпе завращался вокруг собственной оси, опуская руки-кувалды на спину своему обидчику. Его львиный, протяжный и, казалось, восторженный рык слился с вполне человеческим воплем хозяина «Оки».
Со всех ног к месту разборки бежал гаишный капитан. Надо признать, его крейсерская скорость вызывала восхищение и развеивала легенду о том, что ГАИ появляется на месте происшествия всегда слишком поздно.
Поравнявшись с вопящими психопатами, капитан без раздумий врезал своим тельняшечным жезлом сначала наезднику, а потом перекрестил им и святого отца. Над перекрестком нависла гнетущая тишина – эдакий штиль перед цунами. Драчуны, не выпуская друг друга из объятий, с интересом уставились на сотрудника дорожной инспекции. Было похоже, что процесс насильственного единения душ, вызванный ударами жезла, сейчас выльется в совместное избиение капитана. Вот батюшка со своей ношей замер, глядя на капитана, рванулся к нему, и тут...
Служитель порядка на дорогах резко наскочил на попа и повис на его шее, обхватив цепкими руками обоих участников аварии. Батюшка с удвоенной энергией стал скакать вокруг себя и теперь уже трехголосье покрывало перекресток диким ревом. В результате еще три машины шлепнулись друг о друга, как пасхальные яйца, а троица ненормальных продолжала кружить на одном месте.
Похоже, «Пряжка»* в ближайший час должна была заметно пополниться пациентами. (*«ПРЯЖКА» – народное название психиатрической больницы в Санкт-Петербурге, поскольку располагается она в том месте, где из Мойки берет начало река Пряжка).
Глава 2. Товарищи бывшие офицеры
Лучше водки – хуже нет.
Всем известный политик
Примерно через тридцать минут в пивную «Милитари» на Лесном проспекте вошла странная компания – капитан ГАИ, невзрачный щупловатый мужичок и гигантского роста батюшка. Гаишник кивнул девушке за стойкой. Та гостеприимно улыбнулась:
– Михаил Петрович, вам как всегда?
– Да, только в три раза больше и в четыре быстрее. Ну и моим друзьям без майонеза, естественно.
Поп и Невзрачный переглянулись и фыркнули.
– Не стареют душой ветераны, – приятным баритоном пропел батюшка.
– Придурки солдафонские, – флегматично отреагировал на это капитан, и троица проследовала к свободному массивному столу.
Они сидели втроем и смачно, с каким-то восторженным интересом рассматривали друг друга. Они, выпускники спортроты военного училища 1976 года, не виделись со дня выпуска. И еще не знали, что каждый шестой их однокашник уже лежит в земле, а еще пятеро – неизвестно где: может, в горах, а может, на дне морском.
После второй кружки пива душевная благодать растеклась по телам.
– Слышь, Мишка, – прищурился, глядя на гаишника, батюшка, – как можно вбухивать в пиво майонез? Объясни наконец. Никогда я в этом тебя не понимал. Слышишь, никогда!
Мишка Корнеев был в курсантские годы любимцем всей роты. Любили его за беззлобность, за смешное сочетание детской доверчивости, наивности и крестьянской основательности. Был он слегка тугодумом, но это, как говорится, его не портило. Мишка был еще и чемпионом училища по кроссу на пятнадцать километров в полной выкладке, то есть в сапожищах, с автоматом, противогазом, шинелью в скатку, огромным прорезиненным химкомплектом и пристегнутой к ремню саперной лопаткой, которая безжалостно хлестала бегуна по «насиженному» месту. Однажды в самоволке он убежал от начальника патруля майора Лапина, в курсантской среде – Леши Лисапета, а тот, между прочим, был мастером спорта по бегу.
Правда, в спортроте у них мастера были через одного. Вот, к примеру, Олег Лосев – ныне батюшка – был мастером спорта по штанге, третьим призером Союза в тяжелом весе уже в девятнадцать лет! А сидящий сейчас напротив него Женька Фролов – с виду серая мышка – дважды мастер спорта, по стрельбе и по плаванию, чемпион Вооруженных Сил СССР по офицерскому многоборью. В прошлом, конечно, чемпион, но и сейчас, кое-что, наверное, из тех достижений может продемонстрировать.
– Ну что, мужики, вздрогнем еще по единой! – командовал по-хозяйски Мишка, поднимая свою кружку. Родом он был откуда-то из-под Брянска и когда-то всех уверял, что лучше брянского пива напитка нет. Как-то в минуту откровения он рассказал друзьям о том, что давно, еще в его детстве, приехали к ним в деревню дачники – бабка с внуком. Внук – ничего так себе паренек – сошелся с деревенскими, играл с ними на улице весь день. В обед его бабка высовывалась из окна и на всю деревню кричала: «Яшенька, бегом домой коклеты с майонезом кушать!»
О котлетах у пацанов было смутное представление. Но майонез был тайной за семью печатями. Смешно сказать, но из-за этого чертова майонеза и поперся Мишка в военное училище. Думал: «Приеду в город – увижу это кушанье, а стану офицером – каждый день лопать буду». Сбылось. Пристрастился он употреблять майонез с пивом, как наркотик какой-то. Тем более что пива теперь и майонеза любого – завались.
Но вообще-то Мишка был мужиком совестливым. За все дела в роте, как говорится, душой болел. Например, ему было стыдно, что на комсомольских собраниях роты никто выступать не хотел. Комсомольский вожак Олег Лосев напрасно пыжился:
– Кто еще хочет выступить, товарищи комсомольцы? – Никто не хотел. Народ сидел понуро и думал: «Когда же эта дребедень закончится?»И тогда Мишка Майонез поднимал вверх руку. Сказать ему в общем-то было нечего, но какой-то непонятный внутренний долг, какой-то зуд изнутри требовал разрядить напряженность. Он выходил к трибуне, окидывал собравшихся смущенным взглядом и, не находя актуальной темы для выступления, говорил:
– Немножечко о спорте.
– Это его «немножечко о спорте» было поводом для шуток на протяжении всех лет учебы в училище. Но Мишка был верен себе. И ему было стыдно, что на комсомольских собраниях все отмалчиваются. Он в это был похож на акына: «что вижу, о том пою». Сослуживцев это забавляло, смущало и даже умиляло: Мишка казался всем идеалистом, резко отличавшимся от всех циников, которых в роте было подавляющее большинство.
«Вздрогнули» еще по единой кружке. Олежек Лосев вздохнул:
– Не по-божески как-то пьем, товарищи бывшие офицеры, не помолясь.
– А ты, слуга божий, – вкрадчиво начал Женька Фролов, – давно ль святым стал? Ты ж в курсантские годы половину девчат в Питере... гм, своими «прихожанками» сделал. Тогда не крестился, не молился?
– Понимаешь, Фрол, – накрывая кружку ладонью, похожей на лохань, задумчиво протянул отец Олег, – тогда кротости у меня в душе не было. Кураж был, а кротости – нет. Куража много было. Я ведь когда-то с куража рапорт написал – и в спецкомандировку. А в кадрах, видать, тоже куражистый кто-то служил, назначил меня командиром взвода спецназа в бригаду доктора Душева.
– Доктора?
– Ну, это кликуха такая у комбрига была. Он, если ему не нравился какой офицер, ну, выпивал там или бойцов не берег, на кадровые перестановки времени не терял. Приезжал, допустим, в роту и после проверки говорил ротному: «Ты, капитан, болен, пора тебе в госпиталь». «Никак нет, – возражал капитан, – я здоров!» «Ты ранен, – говорил комбриг и стрелял ему из своего «Макарыча» в ногу, а то и в задницу». Бедолагу – в госпиталь. Боялись комбриговских диагнозов.
– И что, никто его не спалил?
– Нет, никто. Вояка он был правильный. Да и погиб он в восемьдесят четвертом.
– Что ж, он столько лет там воевал?
– Нет, конечно. Два года повоюет – и в Союз, на повышение. А через год назад. Не мог уже без войны.
– А ты?
– Да и я не мог. Тянуло, как на работу в день получки. Я ведь в восемьдесят шестом уже батальоном спецназа командовал. К полку примерялся. А потом как просветление на меня нашло. Как-то враз от крови устал – от чужой и своей. Партбилет и рапорт об увольнении – на стол и вперед. Уволили с треском, без права ношения формы одежды. Правда, майорскую звезду не сняли и ордена не отобрали. Плюс три ранения... Так их тем более не отберешь. А прослышал, что на Чудском озере, на острове, живет отшельник – монах отец Серафим. Добрался до него, рассказал об озарении. Он выслушал и благословил.
– А как же семинария или Духовная академия?
– А никак. Я службу и молитвы быстро освоил. Главное, что в сердце, а не в дипломе. Диплом ума не дает. Да и приход у меня – дальний, непрестижный, аж на Алтае.
– Так это ты там с Божьей помощью на «бентли мульсан» заработал? – вежливо поинтересовался Мишка Майонез.
Роман Сергея ПОЛТОРАКА «СПЕЦЫ»
опубликован в журнале «ПОДВИГ» №07-2021 (выходит в ИЮЛЕ)
Сейчас на сайте 283 гостя и нет пользователей