ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Послесловие к роману Василия ГОЛОВАЧЁВА «ЗАСТАВА»

  Героями нового романа Василия Головачева «Застава» стали профессионалы из закрытого общества «Триэн»,  что значит «Никого над нами». Они позволяют надеяться на то, что человечество сможет противостоять захватчикам. Но это не очередной тайный орден, борющийся с абстрактным злом.  Работники спецслужб из «Триэна» и люди, обладающие  сверхспособностями, защищают русский мир,  славянскую цивилизацию.
Обозначать (в чисто литературоведческом смысле) произведения Василия Головачева как направление фантастики неверно, да и невозможно. Сюжеты, образы героев выходят за рамки обыденного, и это привлекает к его книгам все новых  читателей. Но большинство  остаётся «фанатами Головачева» по другой причине. Они вместе с Василием Васильевичем с помощью его писательской художественной оптики проникают в глубь повседневного на планете и в космосе, обнаруживая тайное, скрытое и опасное.
В новом романе писатель рассказывает о социальных проблемах, и они, как видно из текста, его серьезно волнуют. Герои с болью рассуждают  о  уничтожении «малой медицины» – сельских амбулаторий, фельдшерских пунктов, о необъяснимом стремлении к снижению уровня общей грамотности… «Наши предки писали мало… но знали грамоту до арабов… и всех европейцев…» – говорит один из них. Что подтверждает история северо-запада Руси. Найдено огромное количество берестяных грамот бытового содержания,  значит, «грамоте знали» самые простые люди. Но стремление «исправить» это положение началось не вчера. Немного отвлечемся. В книге «Царская школа» автор Борис Галенин приводит следующие цифры: по переписи 1897 года среди русских людей категории от 10 до 19 лет оказался 51 процент грамотных. Но, по условиям переписи, неграмотными считались и те, кто умел читать и писать только на церковно-славянском, то есть огромное число крестьянских и купеческих детей, которых дьячки учили по богослужебным книгам. Как неграмотных записывали знавших арабский язык жителей среднеазиатских губерний, старообрядцев, которые, по укоренившейся привычке, скрывали умение читать книги «древлего благочестия». Так называемые полуграмотные, когда надо, могли и писать, и считать. Так что, по-честному, процент грамотных в Российской империи был гораздо выше. Но и 51 процент по-настоящему грамотной молодежи всех сословий – цифра, далекая от картины дикости и невежества. Не бедствовали и сельские врачи – ни у кого из русских классиков вы не найдете нищего врача, а уж какие оклады были на каторжном Сахалине!..  Некоторые даже могли позволить себе помочь неимущим пациентам, выдернуть зуб или принять роды бесплатно.  И эта, уже далекая от нас сегодняшних русская цивилизация  подверглась и все еще подвергается незримой атаке и бездоказательной критике.
Образы врагов у Василия Головачева, как обычно, яркие. Так называемые зверолюди, время от времени приоткрывающие свою крокодилью или змеиную сущность, вызывают те же эмоции, что и персонажи картин Босха или сатир средневековых авторов. Но и герои, и обстоятельства книг Головачева  не архаичны, а отчетливо современны.
Писатель упоминает Школу искусств в шотландском городе Глазго, носящую имя художника, дизайнера и архитектора эпохи модерна Чарлза Макинтоша. Примечательно, что когда роман «Застава» только готовился к печати, в Москве прошла выставка предметов мебели, созданных Макинтошем. Но книга писалась гораздо раньше. Либо Василий Головачев обладает безошибочным чутьем в области искусства, либо он очень информированный человек; возможно, и то и другое. Автор поместил координационный центр могущественных заговорщиков в Школу искусств, и это далеко не случайно. Известно, что наследник британского престола принц Чарлз возглавляет благотворительной фонд «Prince’s Foundation», или «Фонд наследника престола». На деньги фонда существуют несколько образовательных проектов, далеко не безобидных даже на первый взгляд. Один из них – Академия «Теменос» (слово это на классическом греческом означает  «место поклонения»); заведение, в 1920-х основанное английской поэтессой Кэтлин Рейн, изучавшей так называемый традиционализм  и обращавшейся с одной стороны, к индуизму, а с другой – к магическим практикам.  Второй образовательный проект фонда называется «Визуальные исламские и традиционные искусства», («Visual Islamic and Traditional Arts», или VITA). Теоретический курс VITA включает в себя работы таких социальных мыслителей, как Рене Генон, имевший тесные связи с идеологами национал-социализма и СС. В поисках забытой древней мудрости он пытался возродить орден тамплиеров, а в конце жизни стал исламским суфием. Все эти организации существуют легально, имеют сайты. Принц Чарлз вовсе не так прост, и думать о нем, как об эгоистичном невеликого ума высокопоставленном бабнике, было бы ошибкой. Его интересуют экологические проекты с мальтузианской теоретической подоплекой, предполагающей радикальное сокращение населения Земли ради спасения остатков дикой природы.
В прессе не так давно промелькнула информация о том, что наследник британского престола инкогнито посещал греческий Афон, и даже тайно принял православие. Но и британские мусульмане традиционных направлений считают его своим покровителем. Что в реальности творится в образовательных программах и школах искусств принца Чарлза, неясно, известно лишь то, что многие студенты чувствуют себя обманутыми – они шли изучать архитектуру, лепить и расписывать кувшины, а вещают что-то непонятное про тайные религиозные ордена и исламскую мистику. Может быть, это  лишь степень отбора:  лепить горшки можно в своём углу по самоучителю, а вот получить докторскую степень Фонда принца Чарлза, открывающую путь к важным общественным должностям, могут лишь те, кто принял и разделяет скрытые цели этих учебных заведений.
Так всего из нескольких примеров видно, что в романах Василия Головачева больше реального, чем в иной документальной книге, только реальность эта особого, глубинного плана. Писатель раскрывает перед нами то, что скрыто за привычными общественными явлениями и структурами.
В романе «Застава» есть еще один важный для понимания элемент: образ писателя Константина Ватшина. Василий Головачев, пожалуй, впервые приоткрывает дверь в свою мастерскую, что очень любят делать  многие авторы, раздавая интервью. Головачев до последнего времени оставался  закрытым. Остался и теперь. Художественная правда редко совпадает с правдой реальной жизни, а литературные образы, даже автобиографические, при всей их правдивости, далеко отстоят от реальных персонажей. Погружение в собственную – и общую для всех  – вселенную, происходящее без усилий и долгих медитаций, мелькающие  картины прошлого, перемещение по поверхности Земли, где взор героя, словно луч прожектора, выхватывает ландшафты, изрезанные лентами рек... Это описание, или, вернее, моделирование  творческого процесса, которое мы встречаем на первых страницах нового романа, многое говорит об авторе, свободно использующем  фантазию и интеллектуальный багаж. Однако талант - лишь одна часть   интересного и внешними эффектами,  и проникновением в тайну гармоничного литературного произведения. Другая часть – ремесло, работоспособность и опыт, знание законов создания бестселлера. Этим Василий Головачев владеет в высшей степени умело, отчего и остается одним из самых востребованных современных авторов.

Сергей ШУЛАКОВ