Владимир КАЗМИН

КРАСАВКА
Фрагмент повести

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

…В этом мире нет сильнее и ярче памяти детства, когда запахи, краски и звуки соединяясь в единое целое, откладывают в необъятных закромах человеческого сознания объемную картинку. Она, эта картинка, пронизана, ещё непонятными детскому уму, чувствами и переживаниями, и только потом, порой через многие годы, приходит осознание, что те далёкие мгновения и были, в зависимости от событий и обстоятельств, быстротечным движением истинного счастья или рвущего душу горя, которые и отпечатывают в матрице памяти этот фрагмент человеческой жизни.
Света притаилась в буйном разнотравье, в заросшем волнистыми ковыльными кудрями старом окопе времен Великой Отечественной войны. Она лежала на краю огромного терновника выросшего в воронке от давнего разрыва снаряда или бомбы: здесь в сорок втором шли ожесточенные бои с ненавистным, лютым врагом, здесь солдаты Великой войны бились с фашистами. И сейчас, перед её глазами отчетливо вспыхнула картинка из прошлого, она вспомнила, как ещё совсем маленькой девчонкой, гуляя в степи с отцом, собирала букетик полевых цветов. Она, бегая по цветному степному ковру, звонко хохотала, гонялась за красивой бабочкой – это было счастье. Сейчас, в её воображении, во всех деталях, явился задумчивый облик отца стоящего на краю старого окопчика, его устремленный в толщу времени взгляд, его полные каких-то раздумий бездонные глаза и эти бескрайние зеленые волны степи, всё это отчетливо засияло в её памяти. Было это здесь, на краю этого окопа или в каком другом месте, она не могла вспомнить, но картинка цветущего благоухающего пространства донецкой степи всколыхнула в эти мгновение её сознание.
Сейчас она смотрела в оптический прицел снайперской винтовки в сторону лесистого берега Северского Донца. Затаив дыхание Света всматривалась в дальнюю грунтовую дорогу, по которой, беззвучно пыля в утренней дымке, ехал бронетранспортер с красно-черным флагом неонацистов. Они пришли на её землю и убили отца, убили сотни мирных жителей её города, убили счастье жизни, что рухнуло болью на этот склон степной высотки усеянной россыпями красных маков.
Голубые бутончики колокольчика щекотали её щеку, в небе щебетал жаворонок. Не по-детски уверенный указательный палец девчонки плавно нажал спусковой крючок, яростный щелчок винтовки растворился в степном, нежном дуновении ветерка. За рекой, куда улетела пуля и достигла своей цели, началась паника. Застрекотали автоматы и ударил крупнокалиберный пулемёт, каратели били невпопад во все стороны. Красавка отползла за куст терновника и затем, пригибаясь низко к земле, оставаясь не в поле видимости атакованных врагов, побежала по пологому склону высотки к мотоциклу, где её поджидал Витька Кораблёв. Света спрятала СВД в коляску и ребята быстро уехали в сторону дачного посёлка.
Через некоторое время высотку вспахали минометные разрывы. Мины летели из-за речки и густо ложились, рвались в кустах терновника и в поросшем травой окопе, каскад огненных фонтанов поднимал к небу стоны былых времён, над землёй поднимались ожившие крики прошлой войны. Тени потревоженных душ павших здесь воинов замаячили в клубах огненной пыли и дыма, наяву вознося к небесам, на своих солдатских невидимых руках, свист и грохот новой кровавой битвы…
 
… Тревожная ночь прошла в непрекращающемся гуле обстрелов. Каратели под покровом темноты и под защитой огненного вала вошли в Лисичанск, не встретив, к их удивлению, сопротивления они заняли практически все ключевые городские перекрестки, а к утру их передовые отряды подошли вплотную к Белой горе, но об этом не знали юные мстители. Передовой дозор обнаружил вражеских солдат перед своими позициями только с рассветом.
 
Жребий брошен!
Завязался огневой бой. Для безопасного отхода на Алчевск было упущено время и ребятам ничего не оставалось, как сражаться, хотя силы были не равными, вначале всё складывалось для «Юной самообороны» удачно. На трассе Лисичанск – Стаханов пылал расстрелянный из гранатомета бронетранспортер карателей. Удачно выбранная Дэном, для пулемётной точки, позиция стала непроходимой преградой перед вражеской пехотой. Костя и ещё трое парней оттуда вели прицельный огонь по наступающим бойцам национальной гвардии и батальона «Днепр».
Красавка также выбрала удобную позицию для огня, её снайперская винтовка, протяжно щелкая, пела великой местью за отца, за разрушенный город, за украденную и разорванную юность. Передовые отряды нацбатальона «Днепр» были остановлены героическими лисичанскими парнями и девчонками, бравые вояки были остановлены простыми донбасскими подростками!
Витька Кораблёв и ещё несколько безоружных парней, пригибаясь к земле, бегали от позиции к позиции подносили боеприпасы, снаряжали магазины и пулеметные ленты.
Каратели были остановлены, но ненадолго, оборону отважных лисичанских ребят стали обходить танки противника, перед которыми было бессильно вооружение обороняющихся. Столб огня и дыма поднялся над тем местом, где ещё минуту назад работал пулемёт Кости. Ярослав отчаянно кричал:
– Отходим! Всем отходить!
Ярик в пылу боя потерял из виду Красавку, с двух сторон от трассы ползли танки карателей. Маленькая фигурка Витьки Кораблёва мелькнула за посадкой, в его руках был гранатомет, он подхватил грозную трубу РПГ из рук убитого товарища и вышел на огневую позицию. Ярослав увидел, как вырвался огненный снаряд и ударил в ближайший танк карателей, бронированный монстр крутанулся на месте и остановился с перебитой гусеницей.
– Витька, назад! Витка! – кричал Ярослав, но было поздно, маленькое тело мальчишки прошили пули, и, в это же время Ярик последний раз увидел Свету. Красавка была в какой-то сотни метров от него, так близко и так далеко, и ей уже никто не мог помочь…
 
…Она шла по пыльной обочине дороги, темные кудри волос развивались на горячем июльском ветру, её девичья рука крепко сжимала связку гранат…
«…Звёздная пыль на сапогах… Солнечный день в ослепительных снах… Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве… Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне…» – шептала пересохшими губами Красавка.
Белая гора дрожала от разрывов и лязга гусениц танков.
О, как горяч ты наш донецкий «горюч камень»!..
Пылкое юное сердце огненной вспышкой разрыва подняло в зенит столб ярости праведной, искры огня и копоть клубами взметнулись над Донецким Кряжем, унося девичью душу к небесам Божьим…
«…Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве, пожелай мне удачи… Пожелай мне удачи…»
Упал сраженный пулемётной очередью Дэн, дрожала земля, разрывы снарядов и мин выпущенные из десятков артстволов карателей густо огненным шквалом накрывали всю округу. Поле у Белой горы превратилось в сплошной огненный смерч, падали подкошенные осколками ребята… Ярослав слышал крики и стоны своих товарищей, всё вокруг превратилось в адское биение смерти, боли и стонов. Ярослав не слышал жгучей боли от полученного ранения, он изо всех сил, что было мочи, продолжал кричать ребятам:
– Уходим! Уходим, живо! Всем, отходить!
Он ещё не осознал всего трагизма ситуации, в которую попал его отряд. Он, изо всех сил, пытаясь оградить своих друзей от гуляющей по донецкой степи смерти, но уже было поздно что-либо предпринять…
Обороновцы смогли сделать невероятное, они держали город под контролем почти двое суток, в надежде, что будет подмога из Луганска и Алчевска, но подмоги не было и не могло быть, потому что об этом страшном бое узнают потом, когда остатки отряда «Юной самообороны» выйдут к позициям бригады «Призрак» Алексея Мозгового...
Ярослав видел в дали за посадкой ревущий танк и как, поднявшись в полный рост, Витька Кораблёв выстрелил из гранатомета по броне. Ослепительная вспышка соединилась в общем море огня и дыма, он видел, как упал его друг, отважный и такой смешной Витька с его вечно улыбающимся лицом. Он увидел ещё один столб огня, но не мог в это мгновение осознать, что в том огне навсегда, в вечность, ушла его любимая Красавка, его милая Света, она отчаянно шагнула с гранатами под танк…
Рука Ярослава до боли в суставах сжимала автомат, ребята, отстреливаясь, уходили вдоль алчевской трассы в сторону Стаханова. Прямым попаданием мины разорвало старенькие «Жигули», в яру горели мотоциклы и лежали разорванные осколками тела безоружных мальчишек. Остатки «Юной самообороны» рассыпавшись по полю и крутому склону Белой, и такой кровавой, горы, пытались уйти от неминуемой смерти. Нет, их не преследовали каратели, их методично расстреливали из минометов, артиллерийских орудий и систем залпового огня, это был именно расстрел, но это был их бой, пусть и последний, но их праведный бой за родную землю – это был их жребий! 

Повесть Владимира КАЗМИНА «КРАСАВКА»
опубликована в журнале «ПОДВИГ» №05-2023 (МАЙ)
ОФОРМИТЬ ПОДПИСКУ на ж-л «ПОДВИГ» №05-2023 можно
НА САЙТЕ (АКТИВНАЯ ССЫЛКА) или в отделении связи «ПОЧТЫ РОССИИ».