Владимир ЕВДОКИМОВ

ГРАВИТАЦИЯ
Глава из повести
ПРЕДЛОЖЕНА АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ


То ли грустно, то ли странно, а может быть, просто тоскливо – так казалось Зимину. Дурной день складывался, да не первый такой. Хотя и воскресенье. А Пригорск выглядел празднично: серые кирпичные многоэтажки-утесы среди частных домов, а те – в садах и огородах, и получалось – острова в золотом море. Небо прозрачное стало, покойное, светлое. В тишине воздуха и звуки являлись негромкими. А в голове Зимина сидело назойливое непонимание, раздражало и злило. Складывалось все в золотой сентябрь, как дрова в кузов, и приходилось думать – что с этим делать?
Три дня назад пропал зять Зимина Юра – муж Алены, дочери Зимина от первой жены Тамары. Ушел и не вернулся. Вот так! Он пропал, а поди сообрази, как еще связно об этом сказать. Как, где и когда?
Давным-давно Тамара променяла Зимина на инженера из Электростали, туда и уехала. И дочку забрала. Они там хорошо жили, не бедно: Зимин Алену навещал, видел. Но скучно, как-то, не так, как надо бы, уж очень чинно и размеренно. Однако им так было удобно, а что касается Зимина, так его мнением там не интересовались. Потом Алена вышла замуж, жить продолжили вместе, квартира большая. И на здоровье!
Оттуда, из Электростали, Юра и пропал.
И вот инженер прибыл два дня назад из командировки в Орск, а его обрадовали – зять исчез! И правильно, что вернулся – Зимина сменил. Зимину дочь было жалко, а Тамару нет, но после бессонной и хлопотливой ночи сил выносить страдания несчастных женщин не было уже никаких.
Он и вернулся в Пригорск, потому что Тамара своими стонами замучила, и на дочь глупую нельзя было смотреть. Все бабы дуры, всех жалко, но Алену жаль сильно. Она такая: сама красивая и красивое любит, яркое, чтобы по моде и чтобы веселиться, чтобы праздник! Юра модный был.
Легкомысленная. В мать.
Зимин сдал дежурство инженеру и вернулся домой.
Исчез Юра так... Нет. Началось все с того, что Тамара в нем родственную душу нашла. Любимый зять! Надо же – оба оказались театралами, Алену подтянули, и – ну по театрам ездить! Из Электростали в Москву не очень-то покатаешься, так они зато на всех гастролях столичных артистов бывают: деньги тратят, наряжаются, спектакли смотрят, со знакомыми раскланиваются, а домой возвращаются – пьют вино и обсуждают спектакль. Ах, ах!..
Вот и досмотрелись!
Улица Карла Маркса. Дом культуры имени Карла Маркса. Спектакль «Идеальная жена». Комедия положений. Актеры знаменитые – Кайков, Дорогов и сама Катя Волкова! Непременно надо пойти! Ну как не пойти? Само-собой разумеется, что надо пойти! Втроем и пошли, нарядные и праздничные. Пешком. На половине пути Юра спохватился:
– Бумажник-то на столе оставил! И мобильник...
– Да ладно, у нас деньги есть!
Так они ему отвечали. А он, конечно, настоящий мужчина:
– Чем-нибудь я дам угостить должен? И угощу! Я быстро.
Повернул домой, велел ждать у входа. Велел и не явился.
Ждали-прождали, названивали попусту, а вернулись – так его и следа нет, только мобильник на столе лежит. Непринятых вызовов пять. Их вызовов. И бумажник. А в нем деньги, да, и банковская карта, и проездной билет «Стрелка», и фотография Алены, любимой жены, вставлена. Да и не входил он в дом – соседка Ольга Витальевна у подъезда сидела и на спектакль их провожала, и встретила-удивилась – с чего бы возвернулись-то?
– А Юра где?
– А не с вами?
И стали названивать знакомым и Юриным сослуживцам, и спрашивать – не у вас ли? И его родне тоже. Безрезультатно. Вот тогда-то забегали, и заметали икру, истали пятый угол искать. А как немного пришли в себя, кинулись в полицию, получили совет не суетиться, а звонить в больницы и морги. А если что-то будет в сводках, то им обязательно сообщат.
Они совсем разум потеряли, но догадались позвонить Зимину, и пришлось ему из Пригорска срочно, в ночь, ехать в Электросталь и там, в чужой большой, неуютной квартире усаживать Алену за компьютер искать номера телефонов, а самому звонить, звонить и звонить... И нигде не отметился Евсюков Юрий Николаевич, 26 полных лет, проживающий в городе Электросталь по адресу... Был одет в бежевую ветровку, синий пуловер, белую рубашку с галстуком в сине-черную полоску, брюки...
А наутро вернулся из Орска муж Тамары, все вместе решили подавать заявление в полицию. В полиции их успокаивали и говорили, что это хорошо, что не обнаружили пропавшего ни в моргах, ни в больницах. Перспектива есть. И велели ждать. Говорили, что, скорее всего, сам объявится, такие случаи были, по-разному жизнь складывается... Если не появится до понедельника, то будет объявлен в розыск. Таков, дескать, у них порядок, да и выходные дни...
Мутно плыло все вокруг, досадно, да и Электросталь Зимину казалась чужим и неприятным городом. Вот, не любил он ее почему-то, а оттого боялся и без нужды там не показывался. Вернулся в Пригорск и был на связи.
Четвертый день, а все без толку! Алену жалко.
А Пригорск Зимин как раз любил! В Пригорске на нем дом – основательный, кирпичный, с мансардой, участок девять соток, гараж, сарай, просторный, сад хороший – посмотреть, так сердце радуется! В саду собака – добрая сука Пальма. Дворняга благородная, окрас серый, на носу белое пятно.
И никто не мешает – жена ушла к подруге помогать варенье варить, теща с неделю уже на курорте в Ессентуках, дочь... А вот дочь-то и удивила! Из окна углядел Зимин, как она лежит под яблоней. А рядом Пальма стоит, охраняет, что ли? Дочь на телогрейке лежит, ладно. Ноги длинные, в узких джинсах, в кофте какой-то. Дылда совсем. В девятом классе учится...
Раз рукой что-то дернула, два дернула. Она что делает-то? Быстро, как получилось, Зимин выбежал из дома, обогнул его – вот она. Яблоня как яблоня. Антоновка. Дочь лежит, в небо сквозь ветки смотрит. Светлые волосы по рыжей земле разлетелись. Красиво.
– Виктория, дочь моя, ты чего улеглась-то?
– Это я, пап, яблоко дергаю. Чтобы упало. Гравитация же.
Зимин пригляделся и увидел в правой руке дочери нитку. Она действительно тянулась вверх, к яблоку. Обыкновенное яблоко, круглое. Ну да, вот она почему рукой так.
– И упадет?
– Пап! Ну это опыт такой! Игорь Львович велел ниткой яблоко за черенок привязать, потом лечь под него и дернуть. Испытать, как бы, гравитацию – яблоко-то на лоб упадет!
– А смысл?
– Ну, это, как бы, падает все. Вниз. Обязательно.
Спокойно все объясняла, правильно. Нос острый в небо торчал, глаза серые, взгляд уверенный.
– Тогда дергай!
Дочь зажмурилась, дернула раз, два, ветка закачалась, яблоко оторвалось и стукнуло ее по лбу. Полежав немного, она встала, подняла за собой телогрейку. На Зимина не глядела. Пальма то с нее на Зимина взгляд переводила, то обратно – ничего не понимала.
– Вика, радость моя, может, лучше я тебе в лоб дам? – ласково спросил Зимин. – Гравитация будет – закачаешься!
Отскочив в сторону, дочь недоверчиво посмотрела на Зимина. Глаза глупые – возраст такой. Ну да, они сейчас все дуры.
Зимин вздохнул:
– Что еще сказал Игорь Львович?
– Он сказал, что англичанин Ньютон сидел под яблоней, думал, и ему на лоб упало яблоко.
– Как тебе?
– Ну да. И он сразу понял про гравитацию. И придумал закон всемирного тяготения...
– А опыт в чем?
– Игорь Львович сказал, что надо проверить наши головы. В нашем классе. Ну, что мы, как бы, придумаем после этого. Когда яблоко упадет. Хотя, говорит, надежды мало. Говорит, что это если по английской голове яблоко ударит, в ней как бы пойдет мыслительный процесс. Как у Ньютона. А если в русскую, то это еще неизвестно...
– И как процесс?
– Пап...
– У тебя как процесс? Пошел?
– Нет.
– Так. Еще что?
– Еще он велел всем записываться в бойскауты. В юные разведчики.
– И что ты решила?
– Ну, я не знаю...
Вот она, его дочь, Виктория. Красивая получается. Какие-то ребята уже мимо дома ходят. Она, конечно, делает вид, что их не замечает, и это правильно. Вот мозгов еще нет, это худо.
Пальма убежала – скучно, должно быть, стало.
– Деньги тебе мать на хлеб дала?
– Дала...
– Вот, ты телогрейку оставь, а сама отправляйся. Автолавка из Ногинска давно пришла. Дор?гой пой песенки и думай.
– О чем?
– Об арбузных деревьях. Которых пока нет.
Дочь хихикнула и, веселая, ушла. Вот и хорошо. Зимин разложил телогрейку под яблоней и покурил. Это правильно говорят, что курение вредно. Только иногда полезно, когда нервничаешь. Особенно сейчас, в сентябре. Особенно когда зять пропал и дочь в расстройстве. Одна. А другая яблоко в лоб дергает. Ну да – вдохнешь, выпустишь дым, и он странно как-то растворяется, как-то в яблоневые ветви плывет, и листья седые и усталые.
Яблок в этом году уродилось много. Белый налив прошел великолепно, яблоки уже на ветках трещали, их и не снимали – ждали, пока упадут на подложенную полиэтиленовую пленку, оттуда поднимали и ели. По трещинам разламывали и отправляли куски в рот, и таяли они там сладко-сладко. Теперь антоновка подходит.
Жук этот Игорь Львович еще тот! Физика, конечно, для прикрытия, ну, знает, конечно, что-то, не без того, а сам директор школы, и нос сует во все дела. Юный бойскаут – это как себе представить? С лысиной и бороденкой: три волосинки в шесть рядов. Зимин советовал ему: высовывайся в форточку и мокрым полотенцем – ж-жик! Не хочет. Оглаживает для солидности. Педагог!
Поблизости никого не было. Зимин сходил в дом, принес нитку, привязал ее к черенку толстого яблока на нижней ветке, лег под яблоню и посмотрел вверх. Яблоко висело строго над ним, но как бы ниже, надо ртом. Он переместился, вздохнул и дернул за нитку. Яблоко не оторвалось. Дернул еще. Оторвалось другое, пониже, и угодило между ног. Зимин перевел дух, подумал – надо все же в лоб, и дернул в третий раз. Яблоко, наконец, оторвалось, но Зимин увернулся, и оно упало рядом. И ухо пощекотало. Зимин хмыкнул. Вздохнув, поднялся, назвал, хотя и шепотом, Игоря Львовича козлом, вспомнил, что в Англии пасутся овцы, поправился, назвал бараном и привязал ниткой следующее яблоко. Остальные с ветки снял.
На этот раз получилось. Яблоко резко ударило Зимину в лоб и откатилось.
– И что? – подумал он.
Он полежал, посмотрел в небо и еще раз подумал:
– И что с того?
Нехотя поднялся, побросал на телогрейку снятые яблоки. Поднял ударившее его в лоб яблоко и замер, глядя на него: яблоко как яблоко. Обычное яблоко, черенок торчит. В чем разгадка? Ни в чем. Какая тут гравитация? Никакой! Где процесс? Нет процесса. Игорь Львович просто-напросто дурит детей своими выдумками. У них сейчас переходный возраст, всему верят. И чтобы они, значит, под деревьями лежали и ждали, когда на голову яблоко упадет? Ну упадет, и что, мысли от этого появятся? У англичанина, может быть, и появятся, может быть, англичанина как раз и надо бить по голове, чтобы у него мысли появлялись, иначе... Зла не хватает!
Что происходит? Почему раздражает все? Куда этот Юра мог исчезнуть? Ни мобильника, ни денег у него нет, одет для спектакля, а ночью уже прохладно, ни планов, ни даже намеков на какие-то события от него не было, да и с памятью все в порядке. Враги? Да какие там враги! Значит, случай? Какой? И, не дай бог, конечно... А вот и дома случились исчезновения: теща подгадала так, что именно сейчас на курорт укатила, а жена – раз и к подруге. Варенье варить!
Что-то происходит вокруг, возможно, все это понимают, только он, Зимин, не понимает, оттого мается. Да ладно бы он не понимал чего-то конкретного, как жена, например, не понимает столярного дела. Видит, а не понимает. Верстак в сарае стоит, инструменты открыто разложены, а ей все равно, что долото, что киянка, что рубанок. А если показать, что, мол, это – шерхебель, а это – шпунтубель, то глаза закатывает. Вот так и он: не понимает того, не знаю чего, хотя, наверное, видит! Обидно же!
Неприятно, напряженно стыло под подбородком, там, где ключицы, и даже сама собой кожа натягивалась. Как будто тик у него. Тишина в городе, собирается что-то в воздухе, а пока тишина. Ни дождей ни холода нет. Что делать? Вот поднялся бы ветер... Уж если дул ветер, то Зимин знал, что делать: скорее прятаться в сарай, там рядом с верстаком уголок есть особенный, глухой – вот, забиться туда, угнездиться и для полной темноты накрыться старым жениным пальто. Сидеть, слушать злобные и коварные завывания в саду, терпеть, представлять что-нибудь приятное и ждать, когда этот ужас прекратится.
А сейчас-то что? Тревога какая-то. Как будто – да, не понимает он чего-то, а чего не понимает, того тоже понять не может. Ум за разум заходит. Гравитация...
И не признаешься никому! Попробуй только, и скажут, что идиот. Пригорск маленький, да еще в линию вытянулся – все знакомые, все здороваться будут, а за спиной обсуждать:
– Вон, Зимин пошел, идиот.
– Что ты говоришь?
– Натуральный идиот.
– Жене-то каково!
В баню пора. Компания сама собой собирается, воскресенье. Поплавать в озере, попариться, отвлечься от суеты...
Вернувшись в дом, Зимин сунул яблоко в загодя приготовленную сумку и направился в баню.

Повесть Владимира  ЕВДОКИМОВА «ГРАВИТАЦИЯ»
опубликована в девятом выпуске журнала «ПОДВИГ» за 2016 год (СЕНТЯБРЬ)