Максим ВОЙЛОШНИКОВ

МЕЛИТОПОЛЬ
Глава из очерка

ПРЕДЛОЖЕНА АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

Колдовство
…Тьма надвинулась на город Мелитополь, стоящий в степи между Запорожьем и Крымом, зимней ночью 2006 года. И вместе с темнотой накатило еще нечто… Внезапно задрожали ветви потерявших листву вековых пирамидальных тополей. Завыли собаки во дворах. И слабо скрежетнули по граниту гусеницы танка Т-70 на пьедестале у советского монумента Победы. В тот миг ужасный холод стеной обрушился на город.
То не был обыкновенный зимний мороз. Стена бушующего ледяного мрака надвигалась волнами, точно подчиняясь рефрену неслышимых грозных заклинаний. Там, в диких глухих Карпатах, насылал мороз на непокорный «схидняцкий» город лютый западенский колдун Петро Могила.
«Несвидоми украйинци! Несвидоми украйнци! Запродавци москальски!» - завывал он, приплясывая на лесной поляне точно шаман, и резко нанося удары по воздуху гуцульским топориком барткой. Иногда колдун отхлебывал из бутылки горилки и резким выдохом распылял ее на восток, откуда по утрам поднимается рассвет, нестерпимый для западенского злобесия.
Карпатский колдун Петро стал известен на Украине с тех пор, как вступил в схватку с могущественным туркменским дервишем Нияз-Беком. За какую-то обиду туркмен наслал на президента Шрека, женатого на американке, проказу, изуродовавшую лицо несчастного до неузнаваемости. Петро добился ремиссии и побежденный дервиш удалился в безводные Каракумы поливать слезами черный саксаул.
В очередные парламентские выборы эта перлина западенской просвиченности вновь вспыхнула своим темным сиянием. Петро не мог командовать движением арктических воздушных масс. Но у него была иная власть, весьма усилившаяся в последние десятилетия, гальванизировавшие зловещие тени прошлого. Это была власть над мертвыми – ибо стылый холод могил сопровождает поднявшихся мертвецов. И теперь, в снежных облаках степного бурана, надвигалась на город армия мертвых.
Первыми ехали свирепые скифские цари, с горящими глазницами, на похороненных вместе с ними конях и в сопровождении толп убитых на их похоронах приближенных. Некогда здесь, на берегу реки, по сию пору именуемой Молочными водами, что символизировало изобилие загробного царства, находилась священная область скифов. Тут обитало особое племя, хоронившее скифских царей и оберегавшее их могилы. Но в кровавую эпоху перемен племя сгинуло и за два прошедших тысячелетия курганы подверглись разграблению. Особенно масштабные раскопки предпринимали москальские археологи. И теперь цари ехали на основанный москалями город, леденея местью за свои разграбленные могилы.
Следом двигались с копьями готы – забытые властители здешних краев в римскую эпоху. Их погоняли кривоногие гунны на мохнатых лошадках, изгнавшие готов на запад. За ними бритые печенеги приплясывали на ходу, похваляясь черепом князя Святослава, зарезанного неподалеку, на днепровских порогах. Рядом половцы звенели цепями, в которых держали злосчастного князя Игоря. Проехали татарские конники, погибшие в страшных междуусобных битвах монгольских ханов Ногая и Берке. Протащились, размахивая руками, в остатках рубища, неисчислимые тысячи русских пленников, умерших под безжалостным солнцем или замерзших в метель на Изюмском шляху, по которому со времен Ивана Грозного татары гнали захваченных людей в разбойничий Крым. Проехали мертвые запорожцы Кости Гордиенко, верные Карлу XII, возвращавшиеся из могил под Полтавой в родные места. Они ругались, выясняя, кто первый побежал от меньшиковских драгун? С собой они везли обрывок шведского знамени, из которого сшит флаг незалежной Украины.
Следом, судорожно разевая рты, прошагали гренадеры фельдмаршала Миниха, умершие от жажды и болезней во время похода на Крым. Кочевники выжгли степь и отравили колодцы, однако войско нового, XVIII века это не остановило. В первый раз крымских татар настиг ужас возмездия – русское войско вломилось на полуостров, жгло и разоряло разбойничьи аулы. Но ради возмездия жизнь отдали тысячи солдат. За ними тащились толпы мертвых героев екатерининских войн, и спорили – под чьим началом больше убито бойцов – Румянцева или Суворова?
Ехали тени гражданской войны - тачанки с мертвыми махновцами из соседнего Гуляй-поля дружески перестреливались с упокоившимися конниками Котовского. Проползли мертвые бронепоезда деникинцев, уходя от красного чудовища, вооруженного на Путиловском заводе огромными морскими пушками. Они встретились под Мелитополем, и несколькими залпами белые броневики были превращены в груды металлолома.
За ними печально брели без числа умершие в северной ссылке мелитопольские «кулаки» и крестьяне, отдавшие богу душу в этих благодатных краях во времена голода при коллективизации. Как и в царское время люди снова умирали из-за казенного, бесчеловечного равнодушия.
Печально голося, прошли чредою десять тысяч евреев, расстрелянных тут вскоре прихода гитлеровских войск. Последними тенями прошли и проехали на сгоревших танках четыре тысячи немецких фашистов и свыше сорока тысяч советских солдат генерала Толбухина, погибших при взятии города в 1943 году. Советские солдаты, матерясь, вспоминали, как штурмовали двадцатиметровые обрывы в долине реки Молочной, где немцы возвели мощную оборонительную линию, и как дрались за каждый дом, целый месяц превращая город в руины. Немецкие покойники прошли в ледяном молчании, лелея мстительную уверенность в том, что их потомки исполнят грандиозный план фюрера по расчленению России на ряд покорных протекторатов и генерал-губернаторств. А лучше, заставят русских очередной раз убивать друг друга.
Толпа мертвецов надвинулась на спящий город, и уличные термометры рванулись вниз, застыв на отметке минус 26 градусов! Холод полз со стороны отремонтированного в европейском стиле старого здания вокзала, где век назад (не одновременно) располагались штабы Махно, Деникина и Фрунзе. Затрещали стволы персиковых и абрикосовых деревьев, черешни и яблони, стремительно чернела виноградная лоза, лопались замерзшие трубы.
…В украинские времена люди жили в основном торговлей фруктами. За полтора десятилетия в центре и на окраинах появилось довольно много новых красивых строений, открылись магазины, кофейни, аптеки. Возле торгового комплекса в центре, усердием владельца, поднялся ростовой памятник вдохновенному Высоцкому, стоящему с гитарой в руках. Через пару кварталов пристроился и бронзовый Остап со стулом, символ эпохи первоначального накопления капитала (уже в наши дни такого же снесли в некогда русском Харькове). Все это провинциальное великолепие было возведено на «черешневые деньги».
Проснувшись, озябшие мелитопольцы с ужасом поняли, что торговать в Москве нынче нечем. Такая страшная месть была тароватым схиднякам, землякам батьки Махно, что бился не только с белыми, но и с петлюровцами, - за то, что проголосовали против оранжевой партии НАТО.

Очерк Максима ВОЙЛОШНИКОВА «МЕЛИТОПОЛЬ»
будет опубликован в журнале "ПОДВИГ" №07-25 (ИЮЛЬ)
ОФОРМИТЬ ПОДПИСКУ на ж-л «ПОДВИГ» можно
НА САЙТЕ (АКТИВНАЯ ССЫЛКА) или в отделении связи «ПОЧТЫ РОССИИ»