КРИС ЭВАН

НОЧНОЙ ВОР
Глава из романа

Перевел с английского Виктор ВЕБЕР

– Я хочу, чтобы вы кое-что для меня украли.
Такие слова я слышал не впервые, только обычно собеседник предпочитал какое-то время походить вокруг да около. Но не этот американец. Он сразу взял быка за рога, пусть никоим образом не акцентировал свою просьбу. Будь я писателем похуже, не преминул бы отметить, от этой фразы в голове зазвонили колокольчики тревоги или по спине побежал холодок. На самом деле она заставила меня слушать более внимательно.
– Вы ошиблись, – заверил я его. – Я – писатель, не вор.
– Разумеется, писатель. Я следил за вашей работой. У вас получается.
Я улыбнулся.
– Бумагомарака с образованием, стоившим много денег, ничего больше.
– Да, конечно, если речь о писателе. А вот вор – это совсем другая история. У вас талант, юноша, и найти его здесь не так-то просто.
Под «здесь» подразумевался Амстердам. Если конкретнее, тускло освещенный, отделанный темным деревом бар в северной части канала Кейзерграхт, в двадцати минутах ходьбы (десяти, если ехать на велосипеде) от моей квартиры. Тесный, согреваемый в большей степенью близостью стен, а не угасающим камином в дальней от нашего столика стене. Я бывал тут раньше, по случаю, и название ничего для меня не значило, когда американец предложил встретиться именно в этом баре. И вот попал сюда вновь, сидел за стаканом голландского пива, получив каверзное предложение.
Американец связался со мной через мой сайт. Нынче у большинства писателей-детективистов есть сайт, и вы можете зайти на мой, чтобы получить самые разнообразные сведения обо мне и моих произведениях. Каждому из уже написанных мною романов о взломщике выделена отдельная страничка, имеется раздел «Новости», включающий сообщения обо всех моих публичных выступлениях и кое-какую личную информацию, которую, возможно, хотели бы знать мои фэны, скажем, в каком городе я живу, работая над новой книгой. Есть на сайте электронный адрес, по которому читатели могут отправить мне письмо. Именно так и поступил американец.
«Работа для вас, – написал он. – Цену назовете сами. Выслушайте меня в «Кафе де Брюг» в 10 вечера в четверг (завтра)».
Я, само собой, понятия не имел, кто этот американец, и у меня не было ни малейших оснований доверять ему, но я давно уже перестал сопротивляться притягательной силе новой работы. Потому что, по правде говоря (на случай, что вы не догадались), я не только пишу книги о профессиональном воре – я еще и вор.
– Этот талант, о котором вы упомянули. Предположим, он есть.
– «Предположим» – это мне нравится.
– Что ж, и все-таки только предположим, что я действительно обладаю таким талантом… мне любопытно, для чего он вам потребовался?
Американец посмотрел поверх моего плеча. В сторону двери, поверх своего – в дальний конец бара. Убедившись, что мышцы шеи функционируют, как должно, и никто нас не подслушивает, он сунул руку в карман ветровки, достал что-то маленькое и поставил на деревянный стол передо мной. Как выяснилось, статуэтку обезьяны размером с мой большой палец. Обезьяна сидела на корточках, с прижатыми к груди коленями, передними лапами закрывала глаза. Рот она широко раскрыла, словно пребывала в шоке от увиденного в кармане ветровки.
– Ничего не вижу, – пробормотал я, наполовину – себе. Американец кивнул и сложил руки на груди.
Я взял статуэтку, чтобы получше ее разглядеть. Судя по весу и ощущениям пальцев (сухость, зернистость), отлили ее из гипса, чем, вероятно, и объяснялась недостаточно гладкая поверхность. И если я увидел в раззявленном рте обезьяны изумление, то ее создатель, возможно, полагал, что показывает страх или даже тупую радость. В любом случае, по моим представлениям, что эта вещица не могла стоить больше нескольких фунтов, или долларов, или евро.
– Есть еще две обезьяны, – этим американец не сильно меня удивил. – Одна закрывает уши, другая – рот.
– Что вы говорите.
– Я хочу, чтобы вы их украли.
Я склонил голову набок.
– Предположим, я смогу… добыть их для вас. Но не уверен, а стоит ли мне за это браться?
Американец наклонился ко мне, изогнул бровь.
– Сколько вы хотите получить, чтобы стоило?
Я подумал о некой сумме. Потом удвоил ее.
– Десять тысяч евро.
– Желаете, чтобы я расплатился этим вечером?
Я рассмеялся.
– Но она же не представляет из себя никакой ценности, – я бросил статуэтку американцу, который поймал ее, прежде чем она ударилась о стол.
– Для меня представляет, юноша, – он тщательно протер обезьянку, убрал в карман. – Так что скажете?
– Я подумаю. Еще пива?
Я встал, взял наши стаканы, не дожидаясь ответа, и пошел к стойке, за которой симпатичная блондинка наполняла вазочки орешками кешью. Высокая, стройная, загорелая. И вот этот круглогодичный, присущий скандинавкам загар, всегда заставлял меня особенно остро почувствовать мое английское происхождение. Она привыкла к тому, чтобы на нее западали дураки вроде меня, это сомнений не вызывало, и когда наши взгляды встретились, она, похоже, уже приготовилась извиняться за то, что ничего мне не обломится.
– Twee pils astublieft, – удалось вымолвить мне. При этом я поднял два пальца, на случай, что мои намерения будут неправильно истолкованы, пусть я и стоял с двумя пустыми стаканами перед пивным краном над стойкой бара.
– Разумеется, – ответила она на рубленом английском.
Откинула волосы за ухо, взяла один стакан, начала наполнять, тогда как я пытался подумать о чем-либо, помимо веснушек на ее шее, и пришел к вопросу: а как, собственно, американец узнал обо мне? Действительно, с этим определенно следовало разобраться, потому что вторую мою профессию, воровство, я держал в секрете, отчасти из-за этого так много путешествовал. Единственный человек, с которым я говорил об этой стороне моей трудовой деятельности, находился в Лондоне, а здесь, в Амстердаме, за четыре последних месяца я совершил только три кражи, ни одна из которых не могла привлечь особого внимания. Действительно, одну кражу мне заказали, но нанял меня бельгиец, и он передал все инструкции через парижского скупщика краденого, которому я полностью доверял. И едва ли этот бельгиец рассказал обо мне американцу, учитывая, что мы не встречались. Тогда каким образом американец вышел на меня? И почему попросил украсть ничего не стоящие статуэтки?
– Два пива, – пластиковой лопаточкой блондинка аккуратно сняла пену, поднявшуюся над краем стаканов, и поставила их передо мной.
– Этот мужчина, – я мотнул головой в сторону американца. – Он бывал здесь раньше?
– Да. Он – американец.
– Он приходит сюда часто?
Она надула губки.
– Думаю, да.
– Вы знаете его имя?
– Нет, – она покачала головой. – Но он вежливый, всегда оставляет чаевые.
Разумеется, он оставлял. Я тоже не поскупился и понес полные стаканы к нашему столику.
Я догадался, что американцу под шестьдесят, но сказать что-нибудь еще не представлялось возможным. Густые седые волосы, подстриженные неровно, по-молодежному, достаточно подтянутая фигура. Ветровка ему шла, в ней он выглядел спортивно, как человек, который в свободное время частенько ходил под парусом, и я отметил про себя, что надобно бы обратить внимание на его руки, поискать мозоли от снастей, когда он вырвал меня из раздумий:
– Если вы хотите узнать мое имя, нужно только спросить. Я – Майкл.
– Майкл…
– Совсем не обязательно произносить его так медленно.
– Я ожидал услышать и фамилию.
– Вот этого придется ждать долго. Статуэтки находятся в двух местах, – продолжил он. – Для меня очень важно, чтобы вы взяли их обеих. Мне также важно, чтобы вы это сделали в один вечер.
– Два разных места?
– Да-да.
– В Амстердаме?
– Совершенно верно. Два места, в пятнадцати минутах ходьбы друг от друга.
– И эти места – частные жилища?
– Частные жилища, – повторил он. – Точно. Одно – квартира, второе – жилая баржа. Об охранной сигнализации можете не беспокоиться. Как и о том, что вас потревожат. В этот вечер оба места будут пустовать.
– Это почему?
– Потому что мужчины, которые там живут, будут в это время обедать. Здесь. Со мной.
Я подумал об этом. Не мог сказать, что услышанное привело меня в восторг.
– Как-то все сложновато. Почему вам самому не забрать статуэтки? Не могу представить себе, что их хватятся.
– Во-первых, – американец сдвинул брови, – у парня, который живет на барже, есть сейф, и код он никому не говорит. У второго парня квартира в Йордане, на последнем этаже пятиэтажного дома, и, насколько мне известно, дверь в нее закрывается на три замка.
– Но охранной сигнализации нет.
– Нет.
– Вы уверены?
– Послушайте, на барже поставить охранную сигнализацию нельзя. Или вы попадете в шторм, или другая баржа проплывет мимо слишком быстро, и движение воды в канале может вызвать ее срабатывание.
– А в квартире?
– Как я и сказал, она на пятом этаже. Насколько я понимаю, этот парень считает, что сигнализация ему не нужна.
– Эти замки…
– Для вас они проблемы не составят. У меня нет ни ключей, ни вашего таланта, благодаря которому мы сейчас и разговариваем.
– Вот о чем я подумал. Допустим, эти мужчины ценят свои статуэтки так же, как и вы. Они вернутся домой с обеда, обнаружат, что статуэток нет… и заподозрят вас.
Американец покачал головой.
– Они мне доверяют.
– Возможно. Но, если у них возникнут подозрения и они начнут искать вас, сразу же всплывет мое имя.
– От меня они ничего не узнают.
– Вы так говорите. Но мне это не нравится.
– Скажем так… я не собираюсь показываться там, где они смогут меня найти. Мы встретимся в семь и закончим обед к десяти. У вас на все про все три часа, и я полагаю, что этого достаточно. Бар закрывается в одиннадцать, и я хотел бы встретиться с вами в десять тридцать. Если все пройдет по плану, еще до полуночи я покину Амстердам. И назад возвращаться не планирую.
– Вы покинете и Нидерланды?
– Вам этого знать не обязательно, не правда ли?
Я помолчал, попробовал зайти с другой стороны.
– Временные рамки очень уж жесткие. А если я не смогу справиться с сейфом?
– Вы справитесь.
– Или не смогу найти статуэтку в квартире.
– Он держит ее под подушкой.
Я нахмурился.
– Спит на ней?
– Даже если он спит с ней. Мне без разницы. Статуэтку вы найдете под подушкой.
Я откинулся на спинку стула, оглядел бар. Блондинка протирала стойку влажной тряпкой, волосы танцевали вокруг лица. Трое голландцев пили пиво за ближайшим от двери столиком. Они смеялись, хлопали друг друга по спине, улыбались во все тридцать два зуба, словно жизнь просто не могла быть лучше. За голландцами проливной дождь хлестал по окну-витрине, лишая четких очертаний мост через канал, который я мог видеть по другую сторону стекла. Я вздохнул, и высказал все, что думал по этому поводу.
– Послушайте, к сожалению, мне придется отказаться. Я не знаю, как вы вышли на меня, и это часть проблемы. С другой стороны, вы хотите, чтобы я все проделал завтра. Я же привык готовиться к работе, прежде чем браться за нее, а вы ограничиваете меня во времени.
Американец положил руки на стол, переплел пальцы, постучал большими друг по другу.
– А если мы удвоим ваше вознаграждение?
– Это забавно, но вы только заставили меня еще сильнее занервничать. Видите ли, ранее я думал, что для вас жизненно важно получить статуэтки именно завтра вечером, какой бы ни была причина. А тот факт, что вы готовы заплатить двадцать тысяч, заставляет меня думать, что риск в два раза выше, чем я поначалу предполагал.
– Риск – неотъемлемая часть этого дела. Как и вознаграждение.
– И все-таки ответ прежний – нет.
Американец поморщился, устало покачал головой. Потом сунул руку в рукав ветровки и достал квадратный листок бумаги. Замялся, еще раз встретился со мной взглядом, прежде чем положить листок передо мной.
– Юноша, я готов рискнуть. Здесь адреса. Я хочу, чтобы вы взяли листок. Вдруг завтра вечером, где-нибудь в семь часов, вы передумаете.
– Этому не бывать.
– И вы в этом совершенно уверены. Но почему бы нам не исключать вероятность того, что вы все-таки пересмотрите принятое решение? Просто у вас будет все необходимое для выполнения поставленной перед вами задачи.
Какое-то время я смотрел ему в глаза, а потом (дурак, что тут скажешь) протянул руку и взял листок.
– Это правильно, юноша, – одобрил он. – Я прошу вас только об одном: подумайте.

Роман Криса ЭВАНА «НОЧНОЙ ВОР»
опубликован в журнале "Детективы "СМ" №03 (АВГУСТ)
ОФОРМИТЬ ПОДПИСКУ на журнал "Детективы "СМ" можно
НА САЙТЕ (АКТИВНАЯ ССЫЛКА) или в отделении связи «ПОЧТЫ РОССИИ»